– Чего?
Он двинулся было на меня, но остановился.
– Деньги. Те, которые мой поверенный уплатил за аренду. Они ведь потрачены?
Пожалуй, не следовало его злить, но удержаться я не мог. Или виной всему был выпитый самогон?
– Смею предположить, что леди потратили их на вас, именно поэтому вы, мистер Персиваль, чувствуете себя виноватым.
Он всхрапнул и, подобравшись, приподнял кулаки.
– Что они сделали? Купили вам еще одно место? Чин? Вложились в сомнительное предприятие, желая обеспечить вам доход в будущем?
По тому, как Персиваль зарычал, я понял: в точку.
– А на что они рассчитывали? Уж не на то ли, что в ближайшие год-два вы будете слишком заняты, чтобы нанести визит? Где вы должны были находиться? В колониях? Африка? Индия? Точно, Индия. Страна огромных возможностей. Ваше назначение туда обошлось недешево, но…
– Заткнись, – попросил Персиваль.
– Вас заставили выйти в отставку. Не по возрасту. Не по состоянию здоровья. Тогда в чем дело? Характер? Склонность к пьянству? Пренебрежение обязанностями?
– Не твое собачье дело!
Увы, здесь он ошибался.
– Тебя не вышвырнули с позором, как могли бы. Тебе дали принять решение самому. Ты думал, что принимаешь, но на самом деле это иллюзия.
Шаг. Второй. Кулаки Персиваля упираются в крышку ящика. Доски трещат под нажимом, но держат.
– Ты был так зол и так напуган, что сбежал. И конечно, не позаботился о том, чтобы сохранить жалование или вложить его во что-нибудь стоящее. Что ты сделал? Пропил? Спустил в борделе? Проиграл? Какая разница, правда? Денег нет. Ничего нет.
Удар. Щепа брызжет. Но за этой показной злостью я вижу истинное лицо Персиваля. Оно – отражение в зеркале. В том самом зеркале, которое осталось в Хантер-Холле. Я уже перестал бояться его.
– Да ни хренища ты не знаешь!
Ошибается. Знаю.
– Итак, ты в очередной раз испоганил себе жизнь и вернулся в единственное, полагаю, место, где тебя, несмотря ни на что, любят. Вернулся ты еще за одним шансом и в пути неоднократно клялся, что этот-то не упустишь. Упустишь. И найдешь сотню причин, себя оправдывающих.
Ангел прощенный, что я такое говорю? В чем виноват этот человек? Уж не в том ли, что слишком похож на меня? Я глядел на его жизнь, о которой не знал ничего, а видел свою собственную, прошлую и будущую. Отвратительно.
– Да, я могу расторгнуть договор и потребовать деньги. Да, это поставит и тебя, и этих милых леди в крайне неловкое положение. При самом худшем раскладе дело дойдет до суда и… это не тот случай, когда угрозы помогают.
– Неужели?
– Я тебя не боюсь.
Потому что тебя нет. Ты – отражение. Кукла из Зазеркалья, ожившая и объявившаяся здесь, чтобы мучить меня. Ты будущее, которого не должно быть. И в этом поединке взглядов я буду победителем.
Так и вышло.
– Ублюдок ты, – сказал Персиваль, пятясь к выходу из мастерской. – Сукин сын и ублюдок.
– К