– Но почему? Она моя подруга. Я беспокоюсь о ней.
– Ее болезнь может перекинуться на вас. Мы в ответе за вашу жизнь перед лордом Острофа.
– Глупости! – Элиза выругалась под нос и пошла к повозке, в которой ехала Ханна.
– Я виновата.
– Ты спасла ей жизнь, – пожала плечами старая жрица. – То, что молодая госпожа заразилась не твоя вина.
– Она боялась лихорадки и хотела уйти. Если бы я ее послушала, возможно, она сейчас была бы здорова.
– В лесах, где промышляют одичалые люди? – усмехнулась Ханна. – Несомненно. Вас либо растерзали бы звери, либо вы попали в руки мужчин без чести и совести. Брось ты ее одну, она уже была бы мертва. Ты поступила правильно, Элиз.
– Ты могла бы ее осмотреть?
– Любая здравомыслящая женщина, если не хочет окончить свои дни на костре, не покажет людям короля Этельреда, что разбирается в знахарстве.
– Тогда это сделаю я. В деревне я сумела помочь многим и осталась невредима.
– Тебе повезло, – отрезала Ханна. – Монахини из местного аббатства справятся не хуже. Я же рада, что мои старые кости отдохнут пару-тройку дней от тряски.
– Я должна ей помочь, – еле слышно произнесла Элиза.
Она, не оглядываясь, пошла к лошади. Когда воспитанница отдалилась от повозки на достаточное расстояние, Ханна не смогла удержаться от удовлетворенной улыбки. Ее девочка становилась независимой и уверенной в своих поступках женщиной. И вдруг Ханне стало горько. Она знала – осталось недолго.
*****
Замок Руфт был вдвое меньше замка Остроф, но в случае нападения и осады его обитатели могли без труда провести в твердыне несколько лет. Амбары и подвалы ломились от запасов пищи, а оружия в оружейной башне хватило на то, чтобы вооружить отряд из тысячи воинов. Замок делился на два крыла. Большее Восточное, где кипела жизнь, и маленькое Западное, которое было наглухо заколочено по приказу Коннора Острофа. О замковых помещениях, скрывающихся за дубовой дверью, ходили дурные слухи. Прибывших гостей разместили в покоях Восточного Крыла. Для Селины отвели отдельную комнату под крышей восточной башни. Обслуживали ее две спешно привезенные из стоявшего неподалеку аббатства монахини. Однако день ото дня девушке становилось только хуже. Непрекращающийся озноб и сильный жар не могли унять ни оставленные порошки и притирки, ни кровопускания. Элиза, как ни старалась, не могла добиться позволения посетить подругу, даже клятвенно заверяя, что не приблизится к ее постели.
Заставляя сэра Юстаса приносить премилые букеты из цветов и трав и верить, что он не безразличен ей, девушка понемногу получила необходимые компоненты для составления зелья, которое по ее мнению должно было помочь. Но обмануть стражу и проникнуть в комнату подруги ей никак не удавалось. Подходящий момент наступил, когда Готфрид вместе с большинством английских рыцарей отправился на охоту, а управляющий отбыл разобрать спор двух арендаторов. Спрятав в карман платья мешочек с растертыми в порошок травами и минералами, Элиза крадучись