– Железо в пламени куётся, воевода. В нём моя кровь. А кровь рода Митичей не водица. Мой жеребчик хоть и молод, но себя ещё покажет, вот увидишь.
Всеволод покачал головой, но возражать князю не стал. Знал – это бесполезно. Подчас Ярополк упрямился не хуже колодезного мула. Возможно именно потому князь и добился в свои лета столь многого. Расширил город, сделав его основным перевалочным пунктом на речном тракте, укрепил границы, почти полностью выбил разбойников в окрестных лесах, приструнил знать. Он просто не умел отступать. Стоял на своём до последнего. Кое-кто говорил, что Всеволод и сам грешит тем же. Может быть, поэтому они и сдружились.
– Да и ещё, – продолжил князь, – зайди на капище. Пусть колдуны кого-нибудь из своих с вами отрядят. Потому как мнится мне, без чёрной волошбы на болотах не обошлось. А станут ерепениться да морды воротить, напомни им, на чьей земле они свои кумирни ставят, и в чьих копях камень для них рубят.
Всеволод кивнул, с неохотой соглашаясь с Ярополком. От всей этой истории со скверной за версту несло смрадом запрёщенных Хороводом7 чар. При всей его нелюбви к волховским мудрилам, он был вынужден признать, что один из них мог стать полезным дополнением бекета8. А, возможно, и незаменимым.
Помолчали.
Вокруг, сорвав покров зимнего сна, природа просыпалась, оживала. Неспешно шагая, по земле ступала босая девушка в венке из первоцветов. Платье всех оттенков зелени накрыло горы, степи и холмы. Обдавая Окоротский край своим нежным дыханием, сестра солнца пробуждала его к жизни. Присутствие Зимцерлы9, чувствовалось всюду, а особенно здесь, в наполненном цветами княжеском саду.
Ветви черёмухи, нависшие над головами у мужчин, вышибали дух одуряющим, терпким ароматом. Кисти соцветий столь густо покрывали их, что листьев почти не было видно. Над сердцевинками белых лепестков порхали бабочки, гудели пчелы и шмели. Полосатый бурундук, испуганный жужжанием майского жука, громко цокнув, пробежал по ветке. Тяжёлый хрущ, словно бронзовый дракон, лавировал среди листвы, пытаясь найти путь сквозь крону. Лучи солнца, золотившие висящую в воздухе пыльцу, пробились через изумрудный занавес и упали на панцирь насекомого. Жук тут же превратился в драгоценный самородок. Обрамлённый взмахами сусальных крыльев, он принялся кружить на месте. Растерянный и ослеплённый. С вершины одной из стрелецких башен раздалась вибрирующая трель скворца.
«Весна пришла», – подумал Всеволод, с наслаждением вдыхая влажный, насыщенный свежестью воздух.
2. Шеломянь
кудесников
Разговор с волхвами у воеводы не сложился. Неудивительно. Всеволод сызмальства чурался встреч с кудесниками. Избегал их, если только мог. Не доверял.
И