Андрей вот как раз этим летом получил диплом на том же факультете, который несколько лет назад закончил Леша, и поступил в аспирантуру. Настя по секрету рассказывает мне, что Андрей ко мне неравнодушен, и это очень лестно, но я дружу с ними, сколько себя помню, и никак не могу отнестись к нему иначе, как к старшему брату, дорогому другу, товарищу игр, и это напрочь лишает наши взаимоотношения какого-либо романтического флера.
Вся романтика у меня в голове и только при мыслях о Диме. Он, конечно, хлыщ, но такой милый! И главное, чем? Не знаю. Я стараюсь держать его на расстоянии, но какая-то нежность все-таки проскальзывает. И я действительно буду по нему скучать все лето, а он, действительно, по мне скучать не будет. Вот зараза!
***
Для нашей поездки мы выбрали жаркий летний день, чтобы можно было и искупаться, и на травке полежать, и вообще, насладиться солнышком. Мы встретились, совершенно счастливые, что впереди у нас целое лето. Чтобы быть точными, ровно половина лета, потому что сегодня 12-е июля, но зато свободная его половина – сессия сдана, практика зачтена, а ослабление ковидных ограничений давало нам надежду кроме пикника побывать и в других местах, которые еще весной были закрыты.
А сегодня мы приехали на наше любимое место, которое как-то «открыли» совершенно случайно, во время наших велопрогулок по окрестностям, и с тех пор очень к нему привязались.
Это была заброшенная усадьба, которая лет 100—150 назад была благоустроенным хозяйством. В советское время здесь, видимо, было что-то вроде санатория, и минимальный порядок поддерживался, но сейчас все заброшено, каменный дом стремительно ветшает, сад зарос так, что пройти к дому можно по одной-единственной тропке. Дорожки сада все заросли, некоторые и вообще исчезли, старые яблони еще стояли, как свидетели славного прошлого. Дом и небольшой флигель, стоящий рядом, похоже, были желтого или бежевого цвета, судя по полуоблупившейся краске. Местами из-под отколовшейся штукатурки виднелась кладка красного кирпича. В наших краях все постройки из белого кирпича, и места реставрации дома угадывались – некоторые окна, видимо, за ненадобностью, были заложены белым кирпичом, и им же заложены те места, где осыпалась старая кладка.
Метрах в трехстах от дома, на пригорке, находились руины церкви. Она была совсем в плачевном состоянии, потому что ее, видимо, вообще никогда и не пытались реставрировать. А вокруг церкви было старое кладбище, тоже, как и сад, все заросшее, с покосившимися деревянными и железными крестами и облупившимися оградками.
Примерно в полукилометре от усадьбы виднелась крошечная деревушка, буквально три бревенчатых домика, имевших жилой вид, и еще там-сям