– Пятьдесят ригсдалеров, – заявила она, хотя не была уверена, что у мужчины есть такие деньги. Сначала она подумала, что он богат, вернее, понадеялась, что он богат. Сейчас она сомневалась в этом. Платье у него поношенное, манеры грубые. Но движения и язык у него особенные. Как будто он со всем этим незнаком и пробует в первый раз.
– Вы требуете деньги за то, чтобы рассказать правду? – спросил он.
– А что в этом такого? Поэт же зарабатывает деньги, рассказывая ложь.
– Но таких денег у поэтов нет, – сказал он и встал обратно на ноги. Она могла видеть по его лицу, о чем он думал. – Хорошо. Пятьдесят ригсдалеров. За то, чтобы сказать правду.
– Деньги вперед, – сказала Молли и протянула руку.
– Сейчас у меня нет денег. – Он смахнул пыль с сюртука. – Но я человек слова.
– Ты хочешь связаться долговыми отношениями со шлюхой? – Молли покачала головой.
Вырезальщик вздохнул.
– Я хотел бы, чтобы вы называли себя как-нибудь иначе.
– Иначе? Но это то, кем я являюсь. Шлюха.
– Не только это. Вы чья-то дочь, наверняка чья-то подруга, чья-то невеста, чья-то дорогая. Людей много, и они разные. А сейчас вы – мое единственное спасение. Я благодарю вас. Для меня вы больше, чем кто-либо другой в этом городе.
Молли не знала, что сказать. В нем определенно было что-то особенное, раньше никто не говорил ей ничего подобного.
– Перестань так говорить, – пробубнила она. – Пятьдесят ригсдалеров за скорое спасение. Решено.
Она направилась домой, к Крошке Мари.
– Давайте сейчас же пойдем к начальнику полиции, – закричал он ей вслед.
– Не сейчас, вырезальщик. У меня важные дела, мне нужно идти.
– Они могут подождать, разве их нельзя отложить?
– Нельзя. Встретимся через два часа. – Она посмотрела на него.
Он кивнул.
– Все в порядке, – промолвил он и вдруг протянул ей руку.
Такого она не помнила со времени конфирмации в церкви прихода Виндебю[25] много лет назад.
– И не называйте меня больше вырезальщиком, – продолжил он. – Меня зовут Ханс Кристиан.
Она осторожно взяла его руку, которая оказалась мягкой и нежной. Не выдубленная тяжелой работой, как большинство рук. Она отпустила руку и побежала через площадь, сопровождаемая чужими взглядами.
– Фрёкен Молли, я буду ждать у Суда, – крикнул он. – Через два часа.
Улица казалась уютной, и солнце проглядывало сквозь облака. Она чувствовала ветер, трепавший испорченное платье. Она глубоко задумалась. С этими деньгами она сможет заплатить ренту и заняться Крошкой Мари. Но что с убийством Анны? Если это не рез… Если это не Ханс Кристиан, то кто? Может быть, он поможет ей? Найти убийцу Анны? Это самое меньшее, что он может