К счастью, Пинхас оказался в своем кабинете и был даже относительно свободен – во всяком случае, не вел допроса и не общался с коллегами.
– Если эта информация не для меня, скажи сразу, и я не обижусь, – предупредил Штерн.
– А когда было иначе? – удивился Оферман. – О чем речь идет?
– Вчерашние беспорядки в Шуафате, – сказал Штерн. – Было ли о демонстрации известно заранее? Если да, то за сколько времени? И почему, в таком случае, пограничники не были предупреждены?
– Ицхак, – сказал Оферман с сожалением, – ты сегодня не в порядке. Что-нибудь случилось?
– Нет, – удивился Штерн. – С чего ты взял?
– Но ведь ты сам себе противоречишь! Если пограничники не были предупреждены, значит, не было у нас такой информации. Не станешь же ты утверждать…
– Не стану, – поспешно вставил Штерн, хотя, вообще говоря, утверждать он стал бы: был случай, когда следователь ШАБАКа, получив вовремя информацию от осведомителя о назревавших беспорядках в Шхеме (дело было еще до Норвежских соглашений), забыл передать сведения пограничникам, поскольку спешил на свадьбу племянницы. В результате три солдата получили ранения, хотя инцидента можно было избежать. Так что говорить о безупречности ШАБАКа мог лишь тот, кто был знаком с деятельностью этой организации по бодрым газетным репортажам.
– По какому поводу все-таки бушевали? – спросил Штерн. – Я слышал, что из-за машины, сбившей ребенка.
– Правильно слышал.
– Но это было накануне вечером…
– Да, и потому народ явился на площадь утром в десять часов. Пока ползли слухи, да пока накалялись страсти…
– Ты уверен, что все получилось спонтанно?
– Уверен, что нет! Но между инцидентом и демонстрацией прошло слишком мало времени, ночь не в счет. Мой осведомитель просто не успел… Когда встречусь с ним, возможно, узнаю кое-какие делали.
– Машину нашли?
– С машиной проблема. Было темно, номеров никто не видел, да и цвет известен с точностью от белого до черного. Дорожная полиция выяснила только марку машины – «субару», модель настолько популярная, что искать бессмысленно.
– А что мальчик?
– Отделался испугом.
– Послушай… Я сейчас выскажу мысль, которая покажется тебе идиотской, но ты ее все-таки обдумай и ответь, хорошо?
– Странная