– Оборотни? Так они существуют? – Свен не заметил перемен на улице и заворожённо слушал.
– Я должен был умереть, лаймовая магия пожирала меня изнутри. Тогда явился Акемар и сказал:
«Я спасу тебя. Ты принёс на эту планету много ценного. Я наложу на тебя заклятие, которое замедлит распространение колдовских чар. Ты отправишься в свой мир, на Землю, но не один. Это особая миссия. Ты должен поклясться, что никогда и никому не расскажешь о том, что видел и делал на Куле. Заклятие спадёт, стоит тебе лишь нарушить клятву. Тогда за тобой придёт Оно».
– И я поклялся.
Густав жестоко раскашлялся.
– Почему ты нам рассказал? – Свен был чрезвычайно встревожен.
Он впервые видел, как этот, словно вытесанный из скалы человек, чем-то болен.
– Пришло время…
Больше дедушка уже не смог ничего сказать. Приступ невероятно сильного кашля душил его. Казалось, что он вот-вот выплюнет легкие. Изо рта пошла кровь.
– Бабушка, бабушка, – закричали дети, – деду плохо.
Прибежала Марит. Она помогла подняться ослабшему деду и повела в спальню. Она улыбалась, говоря детям, что Густаву нужно лишь чуток отдохнуть и выпить тёплого молока с мёдом. Но бегающие по лицу морщинки сообщали обратное.
– Ступайте-ка на кухню, на столе вас ожидают согретое молоко и имбирные пряники.
Уморившиеся за день дети побрели за угощением.
За столом Криста от навалившейся дремоты клевала носом, хлопая ресницами. В руке улыбался пряничный человечек.
– Привет, Криста! Как настроение? – пропищал он, оживлённо двигаясь.
Девочка встрепенулась, едва не выронив пряник. Глаза и рот распахнулись. Дремота стремительно ретировалась.
– Свен, мой пряник разговаривает, – показала брату, – человечек ожил! Бабушка была права. Это всё парад планет.
Брат пододвинулся ближе, разглядывая человечка.
– Ничуточку я не просто пряник, – прочитал его мысли тот, оживлённо жестикулируя и вертя головой.
Лицо Свена растянулось в удивлении.
– Я очень даже вкусный, – человечек показал на правую ножку, украшенную волнистыми линиями из белой глазури, – откуси, м-м-м…, пальчики оближешь. А ты, Криста, левую кусай.
На кухню, шаркая ногами, вошла бабушка. На лице тень печали и глубокой озабоченности. Криста инстинктивно спрятала пряничного человечка под стол и сунула в кармашек сарафана.
– Умаялись, мои сладкие, – скрывая внутреннюю дрожь, проскрипела Марит.
Девочка демонстративно широко зевнула, прикрываясь ладошкой. Свен, потупив взгляд, молча кивнул.
– Мигом собирайте игрушки, я тем временем расстелю кровати. Не забывайте хорошенько почистить зубы.
Как только с игрушками было покончено, дети разбрелись по комнатам, переоделись в мягкие пижамы,