Но это значит предать Лилькины надежды, когда она и так в очень сложной ситуации там, в Прибрежном.
Катя медленно направилась через зал. Встала сбоку у стойки с сумками. Блондинка в черном плаще повернула голову.
Катя напряглась, затем тоже глянула в ее сторону.
Секунда…
Как молния…
Женя смотрела на нее. Вот она подняла брови удивленно, потом глаза ее стали такими большими-большими и…
– Катя?
Катя не спешила отвечать. Она разыгрывала – ох, прости, Женька, ее за эту пошлую игру – она разыгрывала сцену «в бутике».
– Катя? – повторила Женя громче. – Катя Петровская?
– Ой, Женя… Женя, это ты??
Женя, прихрамывая, ринулась к ней.
– Катя… Надо же, Катюша, я тебя сразу узнала!
Катя делала все, чтобы ее голос не звучал фальшиво.
– Женя, я глазам своим не верю. Да ты ничуть не изменилась.
– Брось, как же не изменилась. Но ты такая стала… такая… ой, Катя, – Женя протянула руки и…
Катя коснулась ее рук. Они обнялись.
– Надо же, как встретились! Столько времени…
– Целая жизнь.
– Ты как?
– Я хорошо, все расскажу.
– Пойдем куда-нибудь посидим.
– Да, да, конечно!
– Тут место есть отличное, идем же, бог с ним, с магазином.
Они трещали как сороки, как трещат в один голос все женщины мира, все подруги, встретившиеся после долгой разлуки, – сто, двести слов в минуту, и все это одновременно с улыбками, качанием головой, смехом, искрами радости, объятиями, поцелуями в щечку.
Они выкатились из бутика и, не видя ничего вокруг, пошли вперед – чуть левее.
Через мгновение они уже входили в вертящиеся двери отеля «Мэриотт – Аврора». Женя вела, Катя следовала за ней.
Она ощущала, что мандраж ее постепенно сходит на нет. Женя узнала ее, и узнала первой. И сейчас столько радости на ее лице, в сияющих глазах. Она не сводит их с Кати.
У нее чудесные горьковатые духи. И вся она такая…
Какая?
Катя попыталась вспомнить Женю-школьницу.
Светлые волосы, челка..
Девочка двенадцати лет…
И старше…
Нет, моложе…
Они ведь учились вместе в первого класса, но первоклассницей она Женю представить сейчас не может.
Но все прежнее – овал лица, светлые волосы, улыбка, эти вот голубые глаза… Все прежнее. Тогда в чем же секрет взросления? А какой же тогда помнит Женя меня? И что во мне теперь прежнее, а что другое, думала Катя.
Они поднимались по мраморной лестнице. И в этот миг Катя осознала – отель пуст. Они с Женей в нем – единственные гости.
– Ой, Жень, а тут никого!
– Тут хорошо, очень хорошо, тихо. Здесь скоро в холле к Новому году поставят елку. Я тут люблю бывать всегда – и в сезон и не в сезон. Сейчас