Veramente la signorina Consalvi avrebbe voluto star sola lì, in quel suo nido mancato. La presenza della madre la frastornava. Ma questa, temendo fra sé che la fanciulla, nell’esaltazione, si lasciasse andare a qualche atto di romantica disperazione, voleva seguirla e star lì, gonfiando in silenzio e sforzandosi di frenar gli sbuffi per quell’ostinato capriccio intollerabile.
Rimasta vedova giovanissima (овдовев очень молодой; rimanere – оставаться), senza assegnamenti (без средств; assegnamento, m, – /уст./ доход), con quell’unica figliuola (с этой единственной дочкой), la signora Consalvi non aveva potuto chiuder le porte alla vita (синьора Консальви не смогла закрыть двери перед жизнью) e porvi il dolore per sentinella (и выставить перед ними /дверьми/ боль в качестве часового; porre – ставить; класть; устанавливать) come ora pareva volesse fare la figliuola (как сейчас, казалось, хотела сделать дочка).
Rimasta vedova giovanissima, senza assegnamenti, con quell’unica figliuola, la signora Consalvi non aveva potuto chiuder le porte alla vita e porvi il dolore per sentinella come ora pareva volesse fare la figliuola.
Non diceva già che Giulietta non dovesse piangere per quella sua sorte crudele (она не говорила, что Джульетта не должна была плакать из-за этой своей жестокой судьбы); ma credeva (но она полагала), come il suo intimo amico commendator Seralli (как и ее близкий друг, почтеннейший Сералли), credeva che… ecco, sì, ella esagerasse un po’ troppo (думала, что…вот, она да, преувеличивала немножко слишком) e che, avvalendosi della ricchezza che il povero morto le aveva lasciata (и что, пользуясь богатством, которое ей оставил бедный покойный; avvalersi = valersi – пользоваться, употреблять; извлекать пользу), volesse concedersi il lusso di quel cordoglio smodato (хотела позволить себе роскошь этой непомерной скорби).
Non diceva già che Giulietta non dovesse piangere per quella sua sorte crudele; ma credeva, come il suo intimo amico commendator Seralli, credeva che… ecco, sì, ella esagerasse un po’ troppo e che, avvalendosi della ricchezza che il povero morto le aveva lasciata, volesse concedersi il lusso di quel cordoglio smodato.
Conoscendo pur troppo le crude e odiose difficoltà dell’esistenza (слишком хорошо зная суровые и отвратительные трудности существования), le forche sotto alle quali ella, ancora addolorata per la morte del marito, era dovuta passare (унижения, которым она, еще скорбящая о смерти мужа, должна была подвергнуться; forca, f – виселица, passare sotto le forche /caudine/ – подвергаться унижениям), per campar la vita (чтобы обеспечить /свою/ жизнь; campare – жить, существовать; зарабатывать на жизнь, кормиться), le pareva molto facile quel cordoglio della figliuola (она считала очень простой эту скорбь ее дочки; parere – казаться); e le sue gravi esperienze glielo facevano stimare quasi una leggerezza scusabile (и ее тяжелый опыт позволял ей это оценивать как почти простительное легкомыслие), sì, certamente, ma a patto che non durasse troppo (да, конечно, но при условии, что это не будет слишком /долго/ продолжаться)… — voilà, come diceva sempre il commendator Seralli (– вуаля, как говорил всегда почтеннейший Сералли).
Conoscendo pur troppo le crude e odiose difficoltà dell’esistenza, le forche sotto alle quali ella, ancora addolorata per la morte del marito, era dovuta passare per campar la vita, le pareva molto facile quel cordoglio della figliuola; e le sue gravi esperienze glielo facevano stimare quasi una leggerezza scusabile, sì, certamente, ma a patto che non durasse troppo… – voilà, come diceva sempre il commendator Seralli.
Da savia donna (как женщина опытная), provata e sperimentata nel mondo (страдавшая и испытанная /этим/ миром), aveva già, più d’una volta (она уже больше одного раза), cercato di richiamare alla giusta misura la figliuola – invano (пыталась призвать дочку к верной мере – тщетно)! Troppo fantastica (слишком /много/ фантазирующая), la sua Giulietta aveva (ее Джульетта имела), forse più che il sentimento del proprio dolore, l’idea di esso (наверное, скорее представление о собственной боли, чем ее чувство = чем ощущение этой боли; sentimento, m – чувство, ощущение; dolore, f – боль; idea, f – понятие, представление). E questo era un gran guajo (и это было большой бедой; guaio, m – беда, горе, несчастье)!
Da savia donna, provata e sperimentata nel mondo, aveva già, più d’una volta, cercato di richiamare alla giusta misura la figliuola – invano! Troppo fantastica, la sua Giulietta aveva, forse più che il sentimento del proprio dolore, l’idea di esso. E questo era un gran guajo!
Perché il sentimento, col tempo (потому что чувство, со временем), si sarebbe per forza e senza dubbio affievolito (обязательно и несомненно ослабело бы; per forza – вынужденно, насильно, поневоле) mentre l’idea no (тогда как представление – нет), l’idea s’era fissata e le faceva commettere certe stranezze