– Разница принципиальная, – Егор ухмыльнулся, – мне интересны условия задачи.
– Тебе принципиально важно, сколько времени я страдаю идиотизмом? – вспыхнув, поинтересовалась Танька.
– Ну, если ты это так называешь – да, – невозмутимо пожал плечами Егор. – Почему тянула? Почему не созналась сразу?
– Это было бессмысленно, – Танька поежилась, – ты был еще женат на моем первом курсе. И на втором тоже. И я вроде как надеялась, что «переболею».
– Переболела? – от внимательного взгляда Егора хотелось сбежать.
– Переболеешь тобой так легко, как же, – Танька болезненно скривилась.
– Но, нахрена такие приключения? – Егор испытующе сощурился. – Пульты, вибратор…
– Почему нет? Мне-то понравилось, – Танька даже фыркнула и заметила, как дрогнул уголок рта Егора. Ему тоже понравилось. Хоть он и был в бешенстве.
– А парень твой как же?
– А ему от меня чувства не нужны, – жестко улыбнулась Танька, – да и мне от него, в общем-то, тоже.
Пальцы Егора легли на её подбородок.
– Какая ты все-таки смешная колючка, – Егор даже усмехнулся, чуть наклоняясь вперед, – чувства ей не нужны… А что нужно?
– Ты мне нужен, ты! – отчаянно воскликнула Танька. – Это хотел услышать?
– Да, – горячо шепнул Егор, накрывая её губы своими. Это было как фейерверк – со всем его водопадом раскаленных разноцветных искр, полыхающих за закрытыми веками. Мир вокруг Таньки вдруг закрутился как волчок, смазываясь.
Чего не было в Егоре во время их торопливого секса – так это нежности, была только резкость, яростная, неуправляемая, будоражащая, торопливая. Но сейчас Егор этой нежности Таньке выдал столько, что в ней можно было захлебнуться, в ней можно было утонуть, будто в теплом молоке. И Танька тонула, таяла, плавилась, тихо постанывая от удовольствия, скользя пальцами по щетинистой щеке Егора… Стоп.
Рассудок, боже, как вовремя ты проснулся и включил заднюю передачу. Егор просто не мог к ней сейчас вдруг чем-то воспылать. Это все – авансы глупой дурочке, коей является Танька. Ни к чему Егора не обязывающие, ни о чем не свидетельствующие. Никакая это не взаимность, и думать забудь, Локалова, все, на что ты вообще рассчитываешь? С чего ты вообще на это рассчитываешь? Вы всего один раз перепихнулись, с какого хрена стоило ему тебя поцеловать – в голове уже марш Мендельсона заиграл. Идиотка. Ванильная. Конченная. У тебя планы – вспомни их. Подчеркни их жирно, можно двойной чертой. И впредь, когда у тебя снова засвербит в трусах, когда ты снова дашь своей придури волю, – внимательно смотри на листочек с планами.
Отклоняться назад, вырываясь из такого восхитительного плена его губ, пришлось ценой неимоверной боли. Как будто назад дернулась и часть себя с мясом вырвала. Ничего. Сейчас. Сейчас она оправится и сможет вернуть все на место. Пусть ей этого ужасно не хотелось…
– Ты уже не соскочишь, – Егор прищурился, кажется, снова