– Вспомнил! – облегченно вздохнул Бен. – В тот день нам привезли новый холодильник, он едва пролез в дверь, рабочим было неудобно, пришлось передвинуть этот столик и другой тоже, с противоположной стороны от двери. Освободили проход, перетащили холодильник в кухню…
– А столики поставили на прежние места, – подхватил Розенфельд.
– М-м-м… Не сразу, сэр. Вечером, когда закрылись, тогда и навели порядок.
– Спасибо, Бен, – с чувством произнес Розенфельд. – Ты мне очень помог.
* * *
– Итак, – констатировал Розенфельд, – ты же видел запись камеры наблюдения.
Сильверберг промолчал. Он не любил, когда ему указывали на промахи.
– Мы привыкли обращать внимание на мелочи, – сказал Розенфельд. – А главное проскальзывает, потому что подвоха от него не ждут. Помнишь опечатку на первой полосе «Стенфорд дейли»? Огромными буквами фамилия Клиппера, только что избранного прокурором штата. И – опечатка. Клаппер3! Скандал, да? Между тем, кто заметил ошибку? Выпускающий редактор? Корректор? Двадцать тысяч подписчиков? Нет. Мальчишка-разносчик, который, прочитав написанное, выкрикивал фамилию неправильно. Тогда-то опечатка и обнаружилась. Общее затмение мозгов? Нет, обычное человеческое свойство.
– Я должен был обратить внимание, – удрученно произнес Сильверберг. – Непростительно.
– Столик передвигали именно в тот день, – продолжал Розенфельд. – И получается, что Кольбер сидел там, где обычно сидел Пранделли. Что ты теперь скажешь?
– Это мой прокол, – согласился детектив. – Мне в голову не пришло… Хорошо, столик передвигали. Если бы Кольбера застрелил снайпер, которому сказали: убей человека, сидящего за первым от двери…
– Так оно и было, – перебил Розенфельд. – Именно снайпер. Абсолютно неразумный.
– И Кольбер сам рассчитал траекторию черной дыры? Рассчитал, на самом деле, собственную смерть и сел на нужное место? Как в тире?
– Не передергивай, – обиделся Розенфельд. – Да, он по сути вычислил собственную гибель, не догадываясь, что его ждет.
Сильверберг допил остывший кофе и забрал круассан с тарелки Розенфельда.
– Что ж, – философски заметил он. – Если ты прав…
– Я прав! – перебил Розенфельд.
– Если! – внушительно повторил детектив. – Если ты прав, то Кольбер получил то, что заслужил, верно? «Не рой другому яму…» И так далее. Хорошо, что Пранделли ни о чем не подозревает и может жить спокойно. На том и остановимся. Может, Кольбер действительно попал в собственную ловушку. Может, нет. В любом случае, подозреваемый отсутствует: или он умер, или его вообще не было. Дело о разорванных аневризмах закрыто, и давай больше не будем о нем вспоминать.
– Я же говорила, что Кольбера убили, – заключила Мэгги и отняла у мужа круассан. – Стив, тебе вредно сладкое, а Арику нужно поправиться. Худые мужчины женщинам не нравятся, ты уж мне поверь, Арик.
– Вы правы, Мэгги, – с чувством произнес Розенфельд. – Вы, как всегда, правы.
* * *
Доктор