– Был мотив, и очень существенный.
– У Пранделли – убить Кольбера? – хмыкнул Сильверберг.
– У Кольбера – убить Пранделли.
– Но…
– Погоди! – отмахнулся Розенфельд. – О мотиве скажу потом. Сначала – как убийца осуществил свой план. Вот истинно научное убийство! Никто никогда не догадался бы…
– Кроме тебя, – ехидно вставил Сильверберг.
– Кроме меня, – согласился Розенфельд. – Потому что я провел научную экспертизу: изучил работы Кольбера и Пранделли, в том числе совместные. И еще изучил полицейскую статистику, о которой тебе уже говорил и которая не произвела на тебя впечатления. Итак, Кольбер был великолепным генератором безумных идей, а Пранделли – замечательный математик. Когда начался бум поиска темного вещества во Вселенной, Кольбер опубликовал в Интернете статью на эту тему. Темное вещество, писал он, это обычные атомы, молекулы, газ, пыль, звезды, планеты, галактики. Только находится все это в другой вселенной. Кольбер писал: «в параллельной», но мне этот термин не нравится. Параллельные миры не взаимодействуют, а наши две вселенные, напротив, находятся в тесном взаимодействии. Но, в основном, на уровне гравитации. Наши вселенные связывает гравитационное поле, поле тяжести. Искривление пространства-времени.
– При чем тут… – попытался перебить друга Сильверберг, но Мэгги положила ладонь мужу на руку, и тот не закончил фразу. Впрочем, Розенфельд и не расслышал.
– Пранделли тоже опубликовал несколько работ – в отличие от Кольбера, в престижном «Физикал ревю». Применил остроумные математические приемы… вам это неинтересно… но убедительного результата не получил. В общем, у Кольбера была безумная идея гравитационной связи вселенных, а у Пранделли – возможность просчитать математические модели. Так они сошлись…
– И рассказали об этом тебе, – пробормотал Сильверберг, и на этот раз Розенфельд услышал. Сделал паузу, чтобы выпить несколько глотков кофе.
– Кольбер, – сказал он, – рассказать уже ничего не мог, а Пранделли – да, я с ним пообщался. От личной встречи он уклонился, но был не против разговора по телефону. Конечно, он в депрессии, хотя никто после смерти Кольбера не предъявил ему никаких претензий, никому в голову не пришло обвинить его в гибели коллеги.
– Естественно, – вставил Сильверберг, но Розенфельд уже опять слышал только себя, да и смотрел на Мэгги, а не на друга.
– Я тоже ни намеком не дал понять…
– И на том спасибо, – буркнул Сильверберг, – иначе Пранделли подал бы жалобу в полицию и был бы прав.
– …Говорили мы о темном веществе, о том, как интересно было Пранделли работать с Кольбером, хотя они терпеть не могли друг друга, это Пранделли признал без моих наводящих вопросов. Наука может объединить даже врагов по жизни,