Подойдя к главному входу, нажал на наш фамильный герб феникса с горящими крыльями. Защитная магия дома признала меня, птица ожила и взлетела, двери отворились, пропуская в огромную, богато обставленную гостиную. Чего тут только не было: дорогая мебель, изысканно вырезанные гардины с тяжелыми шторами из редких тканей, закрывающие огромные окна почти от пола до потолка, на стенах из янтарного камня сурелу висели картины самых известных художников, и все это великолепие венчал камин, инкрустированный рубинами, так как ночи в Иберии все же были довольно прохладными. И это лишь малая часть того, чем был заполнен весь дом, но главное богатство мать приберегла для своих покоев: роскошный светящийся фонтан, который был наполнен чистейшей водой. Это поистине являлось настоящей драгоценностью, если учитывать, как мало её было в империи. Вот до такой степени она любила роскошь, и не могла упустить случая, чтобы всем показать величие и изысканность её вкуса. Чего не скажешь об отце. Он ценил сдержанность буквально во всём. И это касалось не только обстановки его кабинета и личных отдельных комнат, но и отношений в семье. Вот и капризы жены он тоже сдержанно терпел, как впрочем и повеления императора. Иногда мне казалось, что он, как та скала, о которую как бы не бились волны и не ярился ветер, будет спокойно стоять и взирать на всех, как на букашек, с высоты своего опыта и силы… Так родители и жили, вроде и вместе, но как с разных миров. Особенно раздражало мать то, что я был так похож на отца. Нет я, конечно, не стригся сильно коротко, аристократу полагается иметь длинные, заплетенные в хвост волосы и не отращивал бороду – мне по рангу не дозволено, а вот характером я был весь в него, поэтому она постоянно пыталась меня изменить, привить любовь к изысканным манерам и прочей ерунде… С этими мыслями я сел в моё любимое кресло у камина, наколдовал себе бутылку Иберийского вина, и приготовился выслушивать очередные нотации. Но, к моему удивлению, ко мне подошёл отец, а не матушка. Его лицо было печальным, а янтарные глаза смотрели вроде и на меня, но как-то отстраненно. Как будто он о чем-то глубоко задумался и это что-то сильно его тревожило.
– Благослови тебя Свет, сын, – сказал он, будто очнувшись, когда подошел к креслу впритык. – Нужно срочно поговорить. Твоя мать нам не помешает.
В руках он держал артефакт полога тишины – миниатюрную статуэтку в виде спящей птицы.
– Зачем тебе артефакт, отец? Я и сам могу защитить нас от прослушивания…, – удивился я.
– Нет, сын, только не пользуйся магией, прошу! – поспешно ответил он и активировал артефакт. – А теперь внимательно слушай, у нас не так много времени. За всплесками твоей магии регулярно следит Совет магов, и при любых подозрительных случаях все сообщают императору. А мне нужно, чтобы об этом разговоре никто не узнал.
Удивленно взглянув на отца, я встал и подошел к камину.
– Не думал, что они следят даже за моими разговорами, – мрачно промолвил я, – продолжай,