– М-м, нет.
– А? Ты замешкался.
– Потому что жую мармелад. Нет, Нина не появлялась.
– Вот и очень хорошо. Я никому не отдам своего сыночка. Тебе еще за могилкой матери ухаживать.
– Боже, перестань, ты-то куда собралась?
– Я о далеком будущем! Все-все, молчу… Останешься сегодня у меня?
В голосе мамы звучала такая надежда, что я не мог ее разочаровать. Да и домой по-прежнему не хотелось.
– Останусь.
– Прекрасно, – просияла она. – Можем сыграть в карты.
– Почему бы нет, – согласился я.
Мама с юности очень любила карты: и расклады, и игры – не на деньги, просто для удовольствия. С тех пор как они развелись с отцом, желающих разделить с ней этот досуг было мало. Мамины гадания меня обычно раздражали, к карточным играм же я в целом относился прохладно, но против того, чтобы составить ей компанию и немного отвлечься, не возражал.
В этом было что-то детское и инфантильное, однако рядом с мамой мне стало легче. Сидя возле нее, я ощущал, что сейчас ничего плохого произойти не может. И вообще, самое ужасное я уже пережил, что теперь выбьет меня из колеи? Странные сны? Я вас умоляю. Даже призрак Нины в зеркале и то не так страшен по сравнению с самим фактом ее смерти. Да и был ли призрак?..
– Напомни мне дать тебе с собой травяную подушку. Она удобная, и на ней снится только хорошее, – заявила мама, когда мы закончили пятую по счету партию.
Я представил, как отправлюсь с подушкой в офис, и мне подумалось, что там никто уже не удивится. Отпираться не стал.
Перед сном, умывшись и вытерев лицо, я услышал, как мама коротко вскрикнула, и все стихло. Бросив полотенце на стиральную машинку, я поспешил в комнату.
– Я видела чью-то тень вот там, – она испуганно посмотрела на меня и ткнула пальцем в сторону стены. – Тень мелькнула и пропала. По-моему, женская.
– Ты себя накрутила, – я погладил маму по спине.
– Илюша, мне не по себе. Чего оно от нас хочет?
Мне не понравилось ни это «оно», ни претензия в мамином тоне. Возникло иррациональное ощущение, что она принижает именно Нину.
Мама всегда слегка недолюбливала мою жену – думаю, и сама не смогла бы объяснить за что – и теперь будто спешила вырезать из нашей жизни все связанное с ней. Даже не упоминала о ней почти. Можно подумать, если не говорить о Нине, я забуду, что овдовел.
– «Оно» ничего от нас не хочет. Мы оба просто на нервах. Я потерял жену, а ты побывала на похоронах, – резковато отозвался я.
– Дело не в похоронах! Я действительно переживаю – за тебя. Знаю, как ты ее любил. Хотя… прости меня, она этого не заслужила.
Мама глянула на меня с вызовом. Я его принял.
– Что-что ты сказала о Нине?
– Она не заслужила твоей любви, вот что я думаю. Изображала хорошую, а сама так с тобой поступила. Какой эгоизм! Она прекрасно знала, что серьезно это ударит только по тебе. У нее же нет родителей.
От возмущения я даже не мог подобрать слова.
– Ты, –