Он сидел спокойно, закрыв глаза и, казалось, спал.
17 января. 00.38
Завершив чтение, Олег выключил свет и встал у окна. Ночь овладела городом. Иногда припозднившиеся автомобили, стараясь быть менее заметными, пробегали по пустой улице. Других живых существ, похоже, в городе не осталось. Олег вспомнил, что недовольство этим летним часом было не единственной причиной появления рассказа и, может быть, даже не главной. Побудительным толчком стало неясное ощущение двойственности времени, которое он испытал чёрной июньской ночью возле Керчи, сидя на вершине пологого холма.
Собственно, нечто похожее возникало у него и раньше – на Устюрте, ландшафт которого казался более обаятельным, чем крымская степь. Но в Казахстане он ещё не искал уединения; ему было уютно в своей, отнюдь не малочисленной компании коллег и студентов. Там он не успел запомнить свои ощущения.
Здесь же Олег находился в полном одиночестве, в километре от лагеря, где уже другие коллеги и студенты пили дешёвое местное вино и веселились оттого, что им было хорошо, что имелась выпивка, что неподалёку шумело море.
Сначала было «пение» цикад – так он называл стрёкот этих твердолобых насекомых. Затем, немного подвинув привычные созвездья на запад, в сторону Феодосии, небо раскрасилось сотней букетов новых маленьких созвездий, которые будто выходили из небытия прямо на глазах наблюдателя. Небо, накрывшее одинокий холм, оставалось безгласным. Замолкли б цикады – и, возможно, донёсся из космоса какой-нибудь звук, извещавший об акте творения звезды или планеты. Вспышки новых созвездий продолжались до тех пор, пока небо не перестало быть чёрным. И вдруг всё пошло вспять. Не пытаясь постичь умом причину этого явления, Олег повернул голову и увидел розовую полосу над восточной частью горизонта. Ночь пролетела, как вздох сожаления.
С трудом оторвавшись от воспоминаний, Олег понял, что окончательный выбор сделало его подсознание. Он не сможет воспротивиться желанию вернуть то давнее ощущение и, если повезёт, заглянуть ещё глубже в занебесный чарующий мир.
И вообще, зачем в таком возрасте стремиться к очередной археологической находке, к уточнению датировок культурных слоев? Что такое сотня артефактов против осознания того, что жизнь именно сейчас выходит на бесповоротную дорогу к финалу?
Глава 2
Главная улица города изламывалась почти посередине. Он любил эту часть улицы, застроенную старыми двухэтажными домами, и, направляясь к вокзалу, шёл обычно по чётной стороне, обратно – по нечётной. Люди, кажется, присутствовали – немногочисленные прохожие, которые не были видны, но чувствовались за спиной. Машины не попадались. Миновав поворот, он ощутил непривычную убогость улицы. Она была та самая, исхоженная за много лет вдоль и поперёк, знакомая, но… с другими, будто осиротевшими домами, раскрашенными в невыразительные цвета, без трамваев и машин. Он упёрся в квадратную площадь, за которой