Какой смысл имеет его подпись на документах? Не продаёт ли он ненароком нечто такое, за что впоследствии придётся держать ответ? Есть какой-то иной «договор» между ним и усопшим меценатом кроме обычного финансового соглашения, похожего на десяток других?
Олег вытащил из-под стола хранящиеся там экспедиционные записи и зарисовки. На верхней папке было написано «Керчь», на той, что ниже – «Тамань». Открыв первую, он увидел черновик своего давно забытого небольшого рассказа, который появился во время последней экспедиции. Кто мог предположить, что в конце июня на засушливом Керченском полуострове три дня будет идти дождь? Все готовились к жаре. И, коротая время, Олег за три вечера состряпал неплохой, как казалось ему, рассказ «для детей». Тема была навеяна американскими фильмами, прорвавшимися на наш телеэкран, а затравкой сюжета стало хроническое весеннее расстройство самочувствия, которое он приписывал переходу на летнее время. Олег не собирался печатать свой рассказ и поэтому, завязав однажды тесёмки на папке, забыл о черновике уже через несколько недель.
Рассказ не имел названия, но, открыв рукопись на последней странице, он мгновенно сообразил, как его можно назвать.
«Скажите Стиву Кингу: пусть он отдыхает», – переписал Олег почти целиком реплику одного из действующих лиц. Заголовок уместился в одну строку. Прикоснувшись к своему давнему творению, он не удержался от соблазна прочесть его ещё раз, впервые за последние двенадцать лет.
СКАЖИТЕ СТИВУ КИНГУ: ПУСТЬ ОН ОТДЫХАЕТ
Самолёт с привычным усердием лез через облака. Поднимаясь, он подарил пассажирам несколько минут вечернего света, с которым те уже распростились на земле. Ночь обещала быть короткой. Путь лежал на восток. Старшая стюардесса спокойно отметила про себя, что два человека почему-то отказались от полёта, не сдав билеты. Не пришёл и один зарегистрированный пассажир. У него через пять минут после досмотра начался сердечный приступ. Такого прежде не случалось; и впору было б засомневаться в благополучном завершении рейса, но умиротворяющая ночь никак не наводила на мрачные мысли и подозрения. Всё шло как обычно, из года в год, изо дня в день, разве только последний луч уже невидимого солнца показался неестественно фиолетовым, как иногда бывает над морем.
Публика оказалась весьма пёстрой. Были туристы – они летели на отдых в тропические края. Были, как всегда, бизнесмены, подчеркивающие всеми доступными атрибутами и поведением свою кастовую принадлежность. Были молодожёны и несколько детей. Многие места пустовали.
После ужина старшая стюардесса подкралась к шкафчику, где хранилась уже откупоренная бутылка. С прошлого месяца она пристрастилась к мартини, но пила, конечно, втихую, без подруг. Вытянув вверх красивую, облегаемую элегантной блузкой руку, она бросила взгляд на часы. Стрелки не двигались. Они остановились ровно в полночь. Обеспокоенная стюардесса бесцеремонно