Дуччо был на все согласен. В конце концов, фамилия Массакра – это не про долгие размышления![5]
Все началось с того самого момента, что Фрати пригласил меня на встречу.
Я ждал Бруно Фрати за столиком в баре “И фрари делле лодже[6]” и раздумывал о том, что же будет темой нашего секретного разговора. Неужели Дуччо снова ошибся с заказом? Мне не единожды приходилось покрывать его, когда недовольные клиенты приносили заказ обратно. Я обнаруживал погрешность в целый миллиметр. А ведь мы делали сверхточные измерительные приборы!
Но на самом деле я тогда я даже не догадывался, что речь пойдет о “Девушке с васильками”, способной разрушить не только жизнь. Ведь ее тоже звали Александра! А того, кто за ней охотился – Поль Монтанье.
Глава 5. Соединять сердца
Когда я вошла, Лея, одетая в просторный джинсовый комбинезон и желто-черную клетчатую рубашку, летала по кондитерской, как майская пчела, то выставляя на витрину свежеиспеченные Антонио торты, то пыхтя и свистя кофемашиной, то раскладывая по блюдцам круассаны. Увидев меня, она бросила “чао!” и продолжила пробивать чек, переговариваясь с пожилыми посетительницами. Дождавшись, пока женщины выйдут, я поинтересовалась, надевая халат и бандану:
– Ну и где эта катастрофа?
Лея кивнула на газету на столике. С тех самых пор, как я впервые вошла в кондитерскую, на зубок запомнила одну важную вещь: ни одно утро в Италии не начинается без свежих новостей политики, местных хроник и футбола.
На газете крупным шрифтом красовалось: «“Магнолия” обещает местным жителям показать Святого Валентина».
– А мы? Что мы будем делать на День Влюбленных? Облизываться, когда к ним убегут наши лучшие клиенты? Ассоль, к нам уже никто не ездит из Флоренции за шоколадными круассанами. В “Магнолии” ты видела, что там творится? Только бисквитных шариков «Кисс» там сортов пятнадцать, – Лея закатила глаза и принялась загибать тонкие пальчики, – С глазированной клубникой, засахаренной вишней, фундуком, кокосом, фисташками, апельсиновыми цукатами, миндалем, ромовой начинкой, кленовым сиропом…
– Ну, разошлась! – перебил ее с кухни Антонио.
В ответ Лея нарочно повысила голос:
– А мой муж все также помешан на классике пятидесятилетней давности: зепполи[7] с кремом да вортичи д’аморе[8]! – От волнения лицо Леи покрылось румянцем. Она всплеснула руками, – Где-то сейчас мой Ремо?
Если я правильно помню, Ремо был соперником Антонио за сердце Леи, но она предпочла ему Антонио, и теперь фантом Ремо появлялся в моей кондитерской при любой размолвке супругов. Я покачала головой и опустила взгляд. И это вовсе не робость признаться, что я летала в Швейцарию не на курсы шоколадного мастерства. Просто ее слова показались