– Невыразимым горем звучала музыка в саду, – певучим голосом продекламировал Василий. – Невыразимое горе… – обернувшись и блаженно зажмурившись, повторил он. Вздохнул и опять погрузился в недра бачка. – Да… Такое не выдумаешь. Такое прокачивают через сердечный клапан и пишут собственной кровью.
– Может быть, хватит на сегодня лирических отступлений? – с глухим раздражением потребовал я. Но сантехник опять меня не услышал.
– А я ведь тоже балуюсь стихами, – Василий улыбнулся и подмигнул мне, как заговорщик заговорщику.
Внутри меня что-то оборвалось, и в голове зашумело, заклокотало.
– Иногда, знаете ли, нахлынет … – продолжал Василий. – Вот, например… Кап, кап… тяжкий удар. Рвет кран жизнь, словно нить…
– Что, в конце концов, произошло? – почти прокричал я.
Василий вытаращился на меня, хлопая длинными ресницами и подергивая черными усиками.
– С кем? С барышней что ли? – недоуменно переспросил он.
– Да причем здесь барышня! – меня передернуло. – Что случилось с этим… ну как его… – и тут я запнулся, стушевался, внезапно забыв, как называется то, что налаживал Василий. Такое со мной иногда случается, когда эмоции захлестывают. Впрочем, что греха таить, такое бывает и в спокойном, нормальном, так сказать, состоянии. Просто слово… Заурядное слово. Не имя актера, или название диковинного напитка, а вербальный ярлык обезличенной вещи вдруг вылетает из головы. Может быть, и писать то я начал только из-за того, чтобы преодолеть эти странные приступы забывчивости.
Василий, сжав в руке разводной ключ, боязливо уставился на меня, как на придурка, от которого можно ожидать всего.
– Ну, этот как его… мистер… – брякнул я и окончательно смутился, побагровел.
– Мистер? Какой еще такой мистер? – лицо Василия поглупело, вытянулось.
– Да не мистер… черт его возьми… а этот… – я отчаянным кивком указал на У.
– А-а, Вы об этом! Так бы сразу и сказали… – Василий, облегченно выдохнув, заулыбался; усики растянулись в тонкую черную черточку. – Это клапан полетел. Я, конечно, его подогнул, приладил. Но долго он не протянет, – констатировал Василий, убирая разводной ключ, кусачки, синюю изоленту, отвертку в дипломат. – Лучше купить новый. Хотя… – Василий задумчиво смолк, барабаня тонкими пальцами по вдавленной крышке дипломата.
– Что, значит, хотя? – я насторожился.
Василий загадочно усмехнулся, глядя в пол.
– Новый клапан окажется ничем не лучше старого. Эти клапана, будь они неладны, одноразовые, как шприцы, презервативы и наша жизнь.
– И что же теперь мне прикажете делать? – растерянно спросил я, семеня вслед за Василием по коридору.
– Менять всю систему –