* Расходчик – выборный солдат, распоряжавшийся общей солдатской казной роты.
** Рекогносцировка – военная разведка.
Глава 6
В день ассамблеи, пока господин готовился к приёму, Тихон со всей прилежностью занялся исполнением поручения, а именно сбором сведений о ведуньях и прочих, каковых считают ведьмами. Для этого, выйдя с постоялого двора, он пятернёй пригладил волосы и бороду, расправил рубаху и травой протёр замечательные свои сапоги. Однако ж, немного поразмыслив, сими приготовлениями не удовлетворился – вернулся и достал из поклажи чёрную жилетку дорогого аглицкого сукна – переоделся да нацепил от пуговицы до кармана серебряную цепочку, пусть часов к ней у него и не было.
В наилучшем расположении духа, широко расправив плечи, направился он обратно по улице и, как частенько с ним случалось, начал воображать. Мнилась ему встреча с давешней прелестницей: и ждут его, и всё ко свиданию готово – накрыт стол, а приветливая хозяйка подносит ему рюмку вина. Увлёкшись манящими картинами, уже на подходе к заветному двору он не заметил слегка припорошенной пылью коровьей лепёшки и с размаху вступил в неё. Чертыхнувшись и сразу попросив у Господа прощения, Тихон кое-как обтёрся и шагнул к забору.
– Эгей, хозяюшка! – звонко крикнул ловелас, отворяя калитку. – Выходи гостей встречать!
Однако вместо приятной женщины откуда-то из-за малиновых кустов на зов вышел огромный лохматый пёс, явно родственник тех самых зверюг, что отгоняют волков от стад на выпасе.
«Эгей!» – хотел было снова крикнуть Тихон, да вздох застрял в горле.
– Эээ…
Кобель не кидался, не рычал и вовсе никак не выставлял напоказ своего рвения, как это делали многие его сослуживцы по всей улице, но только спокойно смотрел на пришельца. Тем не менее для гостя стало очевидно, что дальше раскрытой калитки ему хода нет, и победительный его настрой несколько поутих.
– Кто это ко мне пожаловал? С добром ли, с худом ли? – донёсся приятный женский голос.
Хозяйка вышла из низенького сруба бани и не спеша пошла к Тихону.
– С добром, с добром! – сказал он. – Доброго тебе здоровья на многие лета!
– И тебе того же.
– Как тебя звать-величать?
– Прасковьей нарекли.
– А я Тихон Лазаревич.
– С чем же ты пожаловал?
– Я нынче из Петербурга, проездом, – подпустил Тихон себе на щёки барской пудры, – так не скажешь ли, где в вашем городке лучший ночлег?
– Переночевать-то тебя всякий пустит, под порогом не оставит. А лучший не знаю где – своим хозяйством живу.
– Стало быть, и у тебя можно? – заглянул Тихон в глаза хозяйке.
– Отчего ж нельзя? – улыбнулась та в ответ. – Лавка да овчинный тулуп найдутся.
– Вот