– Может ты и прав. – Согласился он и замолчал.
Уже ближе к вечеру, когда мы сидели на завалинке и смотрели на вершину утеса, где появлялся крест, отец сказал:
– Я тут подумал, сынок, а зачем нам этот незнакомец? Пусть он ищет себе этот клад. Мы, что бедно живем?
– Так-то оно так. – Согласился я. – Только охота узнать откуда он взялся и за чем?
– Узнать бы хотелось. Батя мой – Андриан Иванович говорил, что о кладе он слышал еще от своего отца, когда был юношей. Это еще до его пленения было. Посчитай, сколько прошло годков? А связь с деревней была утеряна лет семьдесят назад, а то и сто. Кто знает, что случилось с деревней за это время? Что тут происходило? Вспомни, что мы здесь увидели, когда сюда пришли? Руины и развалины. А куда девался крест с утеса, который служил оберегом этой долины? Я думаю, Витя, что этого мы никогда не узнаем. Так что давай заканчивать с этим делом и пусть будет так, как будет – Бог нас не оставит…
Отец замолчал, а я спросил:
– А может этот человек из этих мест? Может его предки здесь жили?.. И вообще может дело не в кладе. – Не успокаивался я.
– Хватит! – Коротко ответил отец и указал на гору.
На небе у вершины утеса появилась небольшое облако, которое постепенно стало преображаться в крест. Подкрашенный лучами солнца, он закрепился на самой вершине горы. Мы встали с завалинки и, перекрестившись, стали молиться.
Вскоре солнце спряталось за тучу, и крест исчез.
– Это осень. Теперь так и будет. – Сказал отец.
– Спасибо и за это. – Добавил я.
Мы поблагодарили Бога и пошли в дом.
Уже перед самым сном я вспомнил, что забыл покормить волка и стал собираться во двор.
– Ты куда? – Спросил отец.
Я ему все объяснил, а он ответил:
– Успокойся, его уже покормили!..
– Кто?
– Друг его – ворон.
– Это, как? – Удивился я.
– А, так. Я во дворе был у колодца, двери в избу открытыми оставил, смотрю, ворон из сеней вылетает, а в клюве рыбину тащит. Хотел я в него тогда полено запустить, да рука не поднялась. Рыбу-то он не себе украл, а волку принес… Во, как, Витя!..
Отец зевнул и продолжил:
– Так что снимай портки и ложись спать.
Я улегся на лавку и опять спросил:
– Батя, а может и нет никакого клада. Может он здесь случайно, а волку помог из жалости.
– Клада может и нет. Но «эти» здесь не случайно.
– Что завтра-то будем делать?
– Завтра будет видно. Спи! Утро вечера мудренее!
Я погасил лучину и лег на лавку. За окном было темно. В печи потрескивали дрова, а по крыше застучали редкие капли дождя.
Утром меня разбудил шум в сенях. Что-то упало с полки, а отец громко выругался, недовольный своей неловкостью.
За окном было уже светло наступил новый день. Вставать не хотелось сладкая нега удерживала меня в