Их вечность согревает,
Взнося над бытием.
Вне времени сознанье
Бронзоволицых див,
Не видят наши тщанья,
Не слышат их мотив.
За это вневременье
Их, дескать, и люблю.
И ваши поученья
Уж как-нибудь стерплю.
И будет-будет литься
На бронзовые лица
Прозрачная водица –
Плач бронзовой души.
Любая небылица
На сайтах и страницах
На многое сгодится, –
Вникай и не спеши.
Народ почухал репы,
А паренёк не глуп.
Как не звучит нелепо,
Что он – бронзоволюб.
Но мы-то знаем точно,
Лишь мрамор и гранит
Любви достойны прочной,
Их бронза не затмит.
Мы к извращенья всяким
И бронзовой любви
Относимся двояко –
От «вау» и до «фи».
Порой отводим взгляды,
Порой вперяем взгляд,
Порой мы им не рады…
А впрочем, как хотят.
И будет-будет литься
На бронзовые лица
Прозрачная водица –
Плач бронзовой души.
О, как же часто лица,
В которых бес вселится,
Городят небылицы
Из разной формы лжи.
И я проснулся… Фу ты,
Приснится же фигня.
Ведь, пусть и на минуту,
В неё поверил я.
В затишье перед бурей
Пойду гонять чаи.
Бронзоволицых фурий
Не нужно – есть свои.
* * *
В неком чёрно-жёлтом мире
Некий многоцветный кот,
Людям зря глаза не мыля,
Потихонечку живёт.
И не понимает то, что
Уродился не как все;
Что его соседям тошно
Видеть цвет во всей красе;
Что он, кошкин сын, простите,
Даже какает не в тон,
В этой мерзости не видя
Несомненный моветон;
Что он, видом будоража
Чёрно-жёлтый полусвет,
И не сожалеет даже,
Что несёт народу цвет.
* * *
Мне говорят, что осень – не тоска,
Что осень как процесс – не умирание,
А лишь незавершённая строка
И некое природы засыпание.
Скажите это бабочке лесной,
Скажите это листику дубовому,
Что вскоре лес проснётся, и весной
Природный цикл завертится по-новому.
Но только лист и бабочка умрут.
Не чувствуя себя частями целого,
Их индивидуальности уйдут
В заоблачные плёсы малоценного.
Но ценен человек для нас весьма,
И ценен мир его самосознания,
Его мечты, стремления, желания
Накопленные навыки и знания,
Которые бездушная зима
И осень жизни рушат – не без тщания.
Об этом думали и вы, наверняка,
На