Шло вынул флейту, по не раз отработанной схеме врезал ей сану по затылку, и нога в ногу с коллегой драпанул прочь из салуна.
– Черт возьми, – дивился он, внимательно разглядывая инструмент.
– Хотите вернуть? – Галош выпустил глубь дыма.
– Ещё чего! Ты погляди на нее, ни трещинки! От моего размаха флейты больше удара нежели никогда.
– Прекрасная новость. Надоест музыка – пойдете в кузнецы, – у Галоша забурлил живот. – Разрешите вашу дубинку. – У Шло отвисла челюсть.
– Д-дубинку?.. Ты, дружок, ступаешь по охренительно тонкому льду.
Галош прочистил горло и поправил лямки.
– Действительно. Прошу меня простить. Разрешите ваш венец творения музыкальных инструментов?
Шло повернулся в профиль, косясь на коллегу.
– На!
– Премного благодарен, – держа флейту указательными пальцами, Галош выставил ее в сантиметре от кончика носа и оглядел от края до края, закрепив внимание на мундштуке. – Хм… – Он перехватил инструмент, точно меч и с пол-оборота под корень срубил четыре ростка с початками кукурузы. – Угу. Так я и думал.
– Согласен. Упали, – подметил Шло. Галош хмыкнул.
– И это тоже. Ваш мундштук на острие рога Черта, а так как при игре вы работаете языком, то и не мудрено, что остаются царапины. Отсюда и кровь в плевках, – сказал он. Шло нахмурился и поелозил языком во рту. – Флейта, молот и нож. Три в одном, дорогой друг. Удачное приобретение, – Галош протянул инструмент владельцу.
– Лучшее, потому что ещё и бесплатное, – Шло стряхнул с флейты капельки сока срезанных растений. Галош поднял добытый обед и поделился с другом. Сдув прилипшую пыль, Шло самозабвенно вгрызся в золотистые семена. – Ой… Как… Соли бы… Почему мы раньше так не сделали? – он оторвался от трапезы, увидев быстро удаляющегося коллегу. – И что это такое? – земля задрожала под его ногами. – А это что такое?!
– КУ-КУ-РУ-ЗА! – голос доносился отовсюду, как если бы воздух воспользовался правом речи. Через два толчка над флейтистом возвысился гигант метров двадцать высотой. Он неуверенно стоял на цыпочках, чтобы пятками случайно не раздавить недельный запас урожая и озирался по всем частям света. – НЕЛЬЗЯ КУ-КУ-РУ-ЗУ КОРОЛЯ!
Гигант зачесал волосатую грудь, больше походившую на дикие джунгли, и из нее что-то посыпалось. Размером со спелую тыкву шары чуть не зашибли человечка внизу, вонзившись в каких-то метрах от него. Парализованный Шло не мог произнести внятно и слова из-за ужаса и набитого зернами рта. Рядом с ним в упавшем снаряде треснула скорлупа и появилась измазанная фиолетовой слизью клешня. «Надо было все-таки извиниться перед мамой», – с сожалением подумал про себя музыкант.
Правильно говорят: «Искренняя совесть просыпается