– Маримар, ты по важному делу? – Граф не церемонился.
Очевидно, своим появлением я прервала важный разговор. Хотела извиниться и уйти, но Амир произнес:
– Мы уже закончили, ректор. – Он поклонился и слинял.
По недовольному взгляду Роаха и тому, как скоро Амир затворил за собой дверь, поняла, что он хотел бы продолжить беседу.
– Амир сделал что-то не так? – поинтересовалась.
Мне он нравился, этот мужчина олицетворял тот образ преподавателя, который я рисовала в своем воображении, еще только намереваясь поступать в военную академию. Умелый маг, сильный, способный молниеносно принимать решения, он вызывал уважение, никогда не повышал голос, а главное, не имел любимчиков.
– Я не могу поделиться деталями разговора, скажу только, что не ожидал от него подобного. Уволить не могу, но выговор сделать обязан, – в голосе Роаха сквозило разочарование.
Что мог сделать Амир, чтобы заслужить выговор? Пьянство или азартные игры отпадали, за такое Роах уволил бы. Решила обязательно разузнать позже, сейчас хотелось поговорить о ведьмах и зельях. Достала флакон и протянула графу. Тот ничуть не удивился, откупорив и понюхав содержимое, молча достал из ящика стола похожий.
– В зельях нет запретной магии, – сообщил он, – но тебе пить не рекомендовал бы. Дополнительная нагрузка на сердце, а ты и так еле справляешься после работы, что вынуждена делать из-за Тавра.
Я смерила графа жестким взглядом, давая понять, что не хочу слушать, как он поливает принца грязью.
– Если бы ты так защищала меня, – грустно улыбнулся Роах, – был бы самым счастливым человеком на земле. Но ведь верность и любовь нельзя купить или продать, неправда ли?
– В школах Танцующих леди вполне возможно, – напомнила графу о дне нашего знакомства.
Тогда он попытался купить меня, чтобы сделать своей младшей женой или любовницей, и родители с радостью подписали контракт, по которому я должна была принадлежать ему после своего восемнадцатилетия. Только я смогла укрыться в академии и… снова попала к нему в лапы.
– Можно купить иллюзию, но не настоящую любовь. Кстати, раз уж напомнила, твоя бывшая директриса просила меня о встрече. Умоляла нас двоих посетить школу.
Я дернулась. Аделина была моим ночным кошмаром с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Она отвечала за занятия в школе Танцующих леди, где девушек из бедных семей обучали искусству угождать мужчинам, быть услужливым куском мяса, который должен иметь товарный вид. «Спину прямо», «Не смотри господину в глаза», «Смейся любой шутке», «Веди себя, будто влюблена в него. Мужчины глупы и тщеславны» – наставления до сих пор звучали в ушах как удары хлыста.
– Никуда не пойду. – В голосе упрямство и обида, но я ничего не могла с собой поделать. – Думаю, будет достаточно,