Перед командировкой я случайно нашла свои старые письма, которые писала Дэму еще до замужества. Я вышла за него не по любви – просто боялась остаться одна. Но очень надеялась жизнь наладить и стать счастливой. И детишек еще хотела нарожать! Возможно, если б я не приехала в Москву, где соперниками Вольки оказались мужики совсем другого калибра, со временем все как-то и сладилось бы? Хотя, если муж, засыпая, пристраивает свою голову на твоем плече, а ты вовсе не относишься к типажу жены-матери, поневоле начинаешь раздражаться.
А тут еще он забредил отъездом. Один из его дядек на западной Украине совсем сбрендил, мечтая выбраться на «настоящий Запад». И все затевал какие-то невероятные проекты, и даже плот построил. И, вроде, попытался на нем переправиться, но бдительные советские пограничники задержали беглеца. И когда все вокруг стало рушиться, а точнее, когда возникло предчувствие грядущей разрухи, Дэм тоже засобирался. Возобновил переписку с одноклассницей Агатой, выехавшей пару лет назад в Германию. Куда-то бегал, хлопотал. Но вдруг сообразил, что в этом деле мы с Глашкой для него обуза. И начал ссориться из-за пустяков, а по ночам засыпал на моем плече.
Кажется, башню у меня снесло в метро. Вино закончилось, и мы решили сгонять в «Аджарию» за оставшейся в моей дорожной сумке бутылкой молдавского коньяка. Это последнее, что я четко запомнила. А в подземке все в голове перемешалось: какие-то вагоны и потом перрон, и бледный Волька с синюшными губами – сначала оттолкнул нас и, было, рванул прочь, но вдруг вернулся и стал тянуть меня из-за решетки, а Глашка, с другой стороны, вцепилась в мою руку и заревела, и я зарыдала, и Дэм. И Лешино плечо промокло от моих соплей и слез.
В гостиницу нас не пустили. И парни отправились к администратору, а я осталась у входа. Но не успела взглянуть на звезды, как меня с обеих сторон подхватили под руки и потащили по ступенькам вниз. Я орала и лягалась, а на стоянке сумела вырваться. И бросилась к отъезжавшему авто, выкрикивая «Меня зовут Милица Берсенева!» Тут, наверное, меня и пристукнули.
Очнулась уже за городом, на каком-то холме, по подолу которого вилось шоссе с бисеринами светящихся автомобильных фар – так красиво могла бы написать в иной ситуации. Двое похитителей вытащили меня из машины, и в темноте нарисовался силуэт третьего: «Говоришь, Милицией зовут? Что ж, порадуй-ка. Милиция, хорошим минетом!»
– Не могу! Не умею! Не стану! – дернулась, было, я.
Но он коротко тюкнул меня по лицу и, когда я запрокинулась назад, ударил под дых. Я согнулась, хватая воздух, и тот ловко вставил в рот пенис, как будто всегда проделывал это только таким способом. Пенис был, что называется, роста ниже среднего, и надолго не задержал.
Отплевываясь, я выпрямилась, и то ли меня сзади