Разведчики поднялись на верхнюю плоскость хребта. Мышовка оглянулся: он постоянно, проходя здесь, оглядывался на возвышавшуюся над оставшимся позади ущельем огромную Хвалебную скалу, которая, в отличие от других скал, не выступала из горного склона вбок, а торчала высоко вверх, словно когда-то выросла там подобно дереву. У подножия этой скалы род постоянно собирался, чтобы прославить Творца. Можно было и залезть на ее плоский верх, но у Мышовки это еще не получалось без помощи более старших ребят, а взрослые обычно сердились, говоря, что Хвалебная скала слишком высока для детского лазания: упав с нее, можно сразу убиться, особенно если в сторону ущелья. Кто-то из старших мужчин однажды даже предлагал протянуть на вершину скалы веревки, чтобы дети, которым очень хотелось посмотреть с нее окрестности ущелья, могли влезать на нее с меньшей опасностью, но Куланиха возразила, сказав, что тогда дети будут лазить на скалу постоянно, и от этого станет только более вероятно, что кто-нибудь упадет и разобьется. Сейчас скалу из березовой рощи было видно очень плохо: просто как что-то темное за кущами древесных крон. Весной же, когда на березах еще не было листьев, она виднелась хорошо. Мышовка повернул голову снова вперед и тут же налетел на корягу, торчащую из лесной подстилки на пути. С треском опрокинулся он перед собой, даже через гетры больно ушибив ноги, но Львенок быстро и ловко успел его подхватить за руку.
– Эх ты, разведчик! – усмехнулся Львенок. – Не надо же так крутить головой в пути!
– А я… на Хвалебную скалу смотрел, – ответил Мышовка, восстанавливая равновесие. По лесу, дышавшему свежим запахом растений и влажной древесины, разнесся крик дятла, напоминающий треск ломающегося ствола.
– Не видно же ее, – сказал Львенок.
– Чуть-чуть, – сказал Мышовка.
– Пойдемте, не задерживайтесь! – крикнул спереди Дхоле, обернувшись. Разведчики двинулись дальше по лесу, снова растянувшись друг за другом. Мышовка тоже пристроился на тропинке за спиной Львенка.
Запахло хвоей и смолой: березовый лес сменился сосновым. Тут и там на земле, усеянной опавшими желтыми хвоинками и шишками, темнели углубления с вывороченными комками, оставленные медвежьими лапами. Медвежьи следы походили на следы босой ноги человека, только были огромные, и спереди ямок от пальцев были видны узкие ямки от когтей. Эти следы в сосновой роще оставил Пепельный Бок – живущий здесь на хребте степной медведь. Он был совершенно незлобивый к людям, и взрослые часто оставляли для него в роще остатки туш добытых на охоте бизонов, оленей или лошадей. За это он прогонял с этой части хребта гиен и волков, которых привлекал запах съестного, идущий из человеческой пещеры, и которые могли