– Ну, что тут? – спросила Александра, переводя дыхание то ли от волнения, то ли от того, что ей пришлось немного пробежаться по цеху.
– Ц-38, – повторял ответственный за участок, – остановить конвейер! Ц-38, остановить конвейер!
Робот не реагировал.
– Ц-38!!
Никакой реакции. Тумблер перезапуска на корпусе робота не срабатывал.
– Так, ясно, – нахмурилась Арефьева. – Если с контроллером не получается договориться, решим по-другому.
Александра направилась к щитку электропитания.
– Саш, ты куда? Давай дождемся специалиста, он сейчас придет.
– Пока он будет перезапускать систему, следуя всем правилам и регламентам, у вас количество бракованных деталей перевалит далеко за норму, – бросила Арефьева в ответ. – Выбирайте: будем слушать в очередной раз бред о том, что робототехнику нужно щадить, и платить штраф за убытки или все-таки вырубим уже питание?
– Ладно, вырубай… – почесал затылок ответственный за участок.
Саша поспешила к щитку, сняла с него замок и потянула вниз большие рубильники. Обесточенный конвейер резко остановился.
Через несколько минут в цехе появился инженер техслужбы и начал громко возмущаться, что в этой ситуации присутствующие действовали не по протоколу.
– Если уж речь зашла о протоколе, – с плохо скрываемым раздражением подхватила Арефьева, – давайте поговорим о том, когда же на вас заведут отдельный «протокол», по которому вы будете своевременно реагировать на наши жалобы?
– Что это значит? – у инженера возмущенно округлились глаза.
– Это значит, что контроллеры регулярно допускают производственный брак. И мы об этом говорим и пишем еженедельно. Но этого, видимо, недостаточно, чтобы вы начали хоть что-то делать, – едко заметила Александра. – Вот и объясняйтесь теперь сами перед начальством, откуда у нас сотни бракованных затворов валяются на конвейерной ленте! Потому что никто из нас, – обвела она рукой присутствующих рабочих, – платить из своего кармана за ваши косяки не будет. Накосяпорили – разгребайте. Успехов в перезапуске участка, работу которого вы сегодня успешно завалили!
Выговорившись, Арефьева не стала слушать дальнейшие возмущения инженера и вернулась на свое рабочее место, все еще пребывая в ярости. Какое-то время она продолжала чувствовать, как кровь стучит у нее в висках. Однако не прошло и часа после перепалки в цехе, как Александра получила распоряжение явиться в кабинет к начальнику, сразу же после обеденного перерыва. Тут ее гнев стал постепенно стихать. Под ложечкой предательски засосало, и совсем не от голода. Когда обеденный час настал, Арефьева побрела в сторону столовой, стараясь не думать о показательной «казни», которая, по всей видимости, вскоре ожидала ее.
Александра всегда предпочитала обедать одна, хотя вокруг было