Я не ответила. Молча взяла свою тетрадь и ушла, слезы стыда жгли мне глаза. Уивер ждал меня за школой. Он спросил, что сказала мисс Пэрриш, но я не стала рассказывать. Молчала, пока мы не отошли на милю от города, и тогда зашвырнула тетрадь для сочинений в лес. Уивер побежал за ней. Я сказала ему, чтобы оставил лежать, где лежит. Так я решила – избавиться от нее. А Уивер ответил, раз я тетрадь выбросила, она больше не моя. Теперь она принадлежит ему, и он волен поступать с ней как вздумается.
И он, гад зловредный, оставил тетрадь у себя и ждал подходящего случая. Потом мать мисс Пэрриш заболела, и мисс Пэрриш уехала в Бунвилль за ней ухаживать, а школьный совет пригласил на ее место мисс Уилкокс, которая снимала жилье в «Лачуге Фостера» в Инлете. И тут Уивер отдал мисс Уилкокс мою тетрадь, даже словом об этом не обмолвившись. А она прочла и сказала, что у меня дар.
– Настоящий дар, Мэтти, – сказала она. – Редкий.
И с тех пор по милости этих двоих, Уивера Смита и мисс Уилкокс, я стала мечтать о том, о чем мне мечтать вовсе не положено, и то, что они называют словом «дар», кажется мне бременем.
– Мэтти, – нарушил молчание Уивер, не переставая бросать папоротник в корзину.
Я не ответила. Не потрудилась выпрямиться и посмотреть на него. Старалась не думать о том, что он мне наговорил.
– Мэтти, какое у тебя сегодня слово дня?
Я отмахнулась.
– Ну же, ответь!
– Тривиальный, – пробормотала я.
– Что оно значит?
– Уивер, она не хочет с тобой разговаривать. Никто не хочет с тобой разговаривать.
– Помолчи, Минни.
Он подошел ко мне, забрал мою корзину. Тут уж мне пришлось посмотреть на него. Я увидела, что взглядом он просит прощения, хотя никогда не попросит прощения словами.
– Что оно значит?
– Простой. Элементарный. Примитивный. Упрощенный, дурацкий, тупой.
– Составь предложение.
– Уиверу Смиту пора отказаться от тривиальных потуг изъясняться красноречиво и признать первенство Матильды Гоки в словесных дуэлях.
Уивер улыбнулся. Поставил на землю обе корзины.
– Ничья, – сказал он.
– Что тебе тут понадобилось, Мэтти?
Стряпуха. Напугала меня так, что я чуть из кожи не выпрыгнула.
– Ничего, мэм, – бормочу я, захлопывая дверь в погреб. – Я… я только…
– Мороженое готово?
– Почти готово, мэм.
– Не мэмкай мне! И пока не закончишь, чтоб больше не вставала с этого места.
Стряпуха нервничает. Больше обычного. Да и мы все тоже. И прислуга, и гости. Все нервничают, все грустят. За исключением только старой миссис Эллис, которая впала в ярость и требует вернуть ей деньги, потому что покойница чуть ли не посреди гостиной несовместима с ее планами хорошо