– М-да… – Антон все еще обнимал ее за плечи и мягко поглаживал, утешая, а сам раздумывал, что ему теперь делать с тем, что он узнал, и каким образом он может помочь Марии покончить с отлучением от сцены. При этом нельзя было подставлять ни себя, ни театр под удар со стороны мстительной и, судя по всему, достаточно могущественной особы из правительственных кругов…
– Ладно, покури, умойся и приходи в зал, работай, как обычно… А когда мы начнем репетиции «Кровавой свадьбы», я разрешаю тебе присутствовать. Да и на других репетициях можешь бывать. Лично разрешаю, и пусть кто-нибудь только посмеет вякнуть! Твой сценический опыт и школа Морено нам оччень пригодятся… И вот что: давай-ка, сегодня вечером приходи в малый репетиционный зал. Хочу сам посмотреть, как ты работаешь.
– Сегодня?.. Я к Андрею в больницу собиралась, его же утром из реанимации в терапию перевели наконец-то…
– Ну и отлично. Поработаем, я посмотрю, а потом вместе поедем, я и сам собирался его навестить….
***
Лина все-таки заставила Павла лично сходить за злополучным ведром и, в качестве дополнительного наказания, дотащить до сцены еще и швабру с веником. Этой горластой бабе проще было уступить, чем при всех выслушивать ее вопли и поношения в самых что ни на есть просторечных выражениях. Но продолжать дальше разминку без перекура было решительно невозможно… Бердянский не решился идти в курилку и сбежал к служебному входу, несмотря на то, что на улице уже прилично подморозило и установился стойкий декабрьский «минус».
Сунув в рот и прикурив крепкий Rothmans, он поежился и запахнул плотнее кожаную куртку, и снова мысленно вернулся к своей дурацкой выходке с ведром и словесным нападением на Машку…
Сейчас, немного остыв и получив нахлобучку от Лины, да еще осуждающие комментарии со стороны большей части труппы, Бердянский и сам не мог себе объяснить, какая гребаная муха це-це укусила его?.. Какого хрена он напустился на Марию при всех, зачем наговорил ей кучу гадостей… в стиле капризного барчука?
И поддела она его совершенно справедливо. В таком амплуа Павел сам себе был отвратителен, и не находил ни единого оправдания столь безобразной эскападе… Да, при виде Машки его член тут же занимал главенство над всеми прочими частями тела и упирался в застежку джинсов, пытаясь вырваться на волю, а секс с другими бабами стал казаться механической дрочкой и не давал прежнего удовольствия… да, он почти перестал спать после ссоры с ней, и пил вдвое больше обычного. Но это же не повод набрасываться на Машу с оскорблениями и публично, перед всей труппой, признавать свое поражение в их поединке воль!
Полный звездец… какая-то официантка отшила Бердянского! Подумаешь, было бы о чем беспокоиться! Да у него таких девиц в постели уже несколько десятков перебывало…