– А я-то думала, куда ты подевалась, – леденящий душу тон пробрал служанку. На её кровати сидела императрица. Она метала ненавистью. В руках держала каменный цветок, чей стебель был прочен. – Ты испортила ужин, выставила меня безжалостной, что ты им наговорила? – закричала она. – Подними платье, – скомандовала императрица. Велимира подняла подол и показала свои ноги, тут же получила удар. – Даже свободной захотела стать? Как бы не так! – и новый удар.
Ещё двадцать ударов пришлось на только зажившие ноги. Служанка стойко выносила боль, глядя лишь в пол.
– Они поселили меня в комнату для слуг, хотя тебе отвели целые хоромы. За какие заслуги? Отвечай. На колени и руки подними, – и ещё десять ударов пришлось на ладони и руки. А после, закончив порку, императрица приказала спать служанке, где придётся, но только не в отведённой комнате. Поклонившись ей, служанка тихонько вышла из неё и тяжёлыми беззвучными шагами двинулась в коридоры, утопающие в тьме. А там она села, облокотившись спиной на стену и задремала.
Она давно привыкла к боли. Редко, когда чувствовала хоть что-то. Никогда не жаловалась и верила в новый день, который всё прекратится. Ей уже было не больно от унижений и высказанной ненависти. Просто перестала обращать на это внимание. Она столько лет пробыла рабыней, потом служанкой, вкус свободы полностью растворился в воспоминаниях, только редкие, детские отголоски с отцовскими словами и маминым пением возвращали к играм в поле, к пению в церкви и свободе. Ещё месяц назад она оставалась рабыней, но теперь она официально служанка, которая по приезде сможет уйти на все четыре стороны. Терпение являлись главным оружием для Велимиры. За свою жизнь надеется ни на кого не приходилось, да и сейчас не предоставляло возможности.
Только наедине с собой девица признавалась в своей усталости от жизни, и мечтала уснуть навеки в цветах, посреди поля и больше никогда не видеть Солнце или Луну. Но каждый раз идти на смерть было страшно. Как и в это неосознанный до сих пор случай.
На многие годы она забыла о гордости. На многие годы забыла о себе. И кто из них был мертвее: правитель или она, жалкая, не имеющая права разгибать спину. Красавица ещё сильней прижалась к стене и сильней зажмурилась. А потом уснула от внезапно одолевшей усталости.
***
– Скажите, как вы относитесь к камню? – спросила Хозяйка путешественника после вечерней трапезы. Они сидели около камина и разговаривали о жизни. Мужчина пил редкий сорт кофе и был доволен редкому отдыху, оказался для беседы довольно откровенным и честным, что ещё больше радовало женщину.
– Из него строят дома и изваяния. Очень активно и талантливо, – ответил путешественник, представив в сознании улицы родного града, столиц различных стран.
– Вы никогда не хотели обучиться этому ремеслу?
– Что вы? Я простой писатель, записываю путевые заметки – это моё ремесло, – пытался заверить мужчина.
– Жаль, а я могла бы научить вас обрабатывать камень. Будь моим учеником,