Не став дослушивать Лину, я вскочила с кровати, наспех привела волосы в порядок и побежала к Донье. Когда я подошла к двери ее комнаты, то услышала голоса за дверью. Я прислонилась, чтобы получше разобрать, о чем там говорят.
– Ни за что! Я никогда не сдамся. Я чувствую! Я знаю, что мой внук жив. Я уверена в этом, – послышался мне голос Доньи.
– Но я чувствую тоже самое. Я просто говорю о другом, сеньора. Я говорю о том, что мы можем никогда его не найти, – этот голос мне тоже был знаком, он принадлежал «пингвину» – дворецкому.
– А я говорю о надежде. Я знаю, что однажды найду их.
Я постучала в дверь, но мне никто не ответил. Поэтому я разрешила себе войти без спроса.
– А Вам лучше еще какое-то время оставаться в постели, – сказал доктор.
Затем он собрал свои прибамбасы в коричневый чемоданчик и вышел из комнаты, любезно попрощавшись со всеми.
– Я тоже пойду, сеньора, – сказал Бернардо.
– Иди-иди, «оловянные глаза», – попрощалась я с ним.
– Донья! То есть… сеньора. Можно Вас спросить? А кто такая Росарио?
– Где ты услышала это имя?
– Когда я постучала в дверь, мне никто не ответил… Я нечаянно подслушала часть вашего разговора.
– Это мать моего внука.
– Я не знала, что у Вас есть дочь.
– У меня ее нет. Федерико – мой единственный сын.
– Простите, я не понимаю… Кто тогда Росарио? Первая жена Федерико?
– Нет, он на ней не женился. Оставил до того, как сделать это. Она… видишь ли… Она… – у Доньи задрожал голос и на глаза выступили слезы.
– Нет-нет, Донья, не нужно плакать. Поговорим о чем-нибудь другом. Например, о погоде. Сегодня так влажно… – начала я успокаивать ее, но поняла, что это не помогает.
Мне стало жалко Донью. Она была беззащитной и такой доброй. Я чувствовала, как у самой подступает ком к горлу. Анхе лика посмотрела на меня и, улыбнувшись, продолжила.
– Мой внук примерно твоего возраста. Сколько тебе лет?
– 27 ноября исполнится восемнадцать.
– Значит, через месяц твой День рождения? Нет, мой внук предположительно родился в январе, он на два месяца моложе тебя.
– Ваш сын не признал ребенка?
– Нет. Мой муж был деспотом, он заставил Федерико жениться, чтобы спасти компанию, хотя тот был очень влюблен в Росарио. Росарио была добрейшим человеком. Надеюсь, когда-нибудь я найду ее.
– Бедняга. Я имею в виду Федерико… Наверное, Росарио была очень счастлива иметь от него ребенка. Когда я впервые увидела Вашего сына – подумала, что мужчина не счастлив. Это написано у него на лице.
– Да, когда-то Федерико был очень счастлив. Он был совершенно другим человеком. Луиса убила в нем всю человечность, а деньги сделали его холодным и расчетливым. Но хватит о грустном на сегодня! Принеси мне лучше один тост с джемом и один с сыром. Что-то я проголодалась.
– Сейчас все будет, Донья! Никуда не уходите!
Я