– Что?
– Вот выйдем отсюда, и я на тренировки начну ходить.
– Неужели, – беспристрастно бросил Хьюго.
– А вот, правда! – Николас оживился, подскочил с кровати и перебрался на соседнюю, нарушая покой Хьюго и заставляя его отложить книгу. – Я ведь думал, что тебя не дотащу. Ронял даже пару раз. Я в тот момент осознал, что хочу стать сильнее.
– Чтобы с монстрами сражаться или перед девушками красоваться?
– Это ведь и совместить можно. Но если по правде, не для сражений, не для девиц, а для себя. На заданиях ты всегда защищаешь меня, настала моя очередь.
– Одобряю, – Хьюго кивнул. – Да только мы больше не будем напарниками.
– Что ты имеешь в виду?
– Чудище не может сражаться с чудищами. На службу я уже не вернусь. А если вернусь – против меня восстанет вся организация.
– Ты не прав!
– Николас, люди боятся того, чего не знают. У них нет оснований верить, что однажды я не обращусь за их спинами и не перегрызу всем глотки.
– Нет, ты ошибаешься, – Николас слез с койки, взял самый большой букет, составленный из роз от красных до синих оттенков, и подал его Хьюго. – Прочти.
Тот не ответил. Он нащупал небольшую открытку в бутонах.
– Там написаны пожелания скорейшего выздоровления, и возвращения в строй, адресованные тебе и мне от Ванессы с Фрезой. Вот ещё один.
Николас поднял следующий букет, немного поменьше.
– Его принесли прошлым вечером, для тебя. Я читать не стал, хотел отдать сегодня.
Хьюго снова смолчал. Он вытянул из цветов открытку, не спеша прочитал. Строки написаны аккуратным витиеватым почерком, который он видел впервые.
Граф не имеет права сомневаться в себе.
Только ты знаешь, кто ты есть на самом деле
Кто ты, Хьюго? Зверь или человек?
Ответив на этот вопрос, ты всё поймёшь.
Скорейшего выздоровления, твой БХ.
– И Габриэль прислал. Да даже Палладий не остался в стороне! – Николас сел напротив, заглянул в его глаза. – Ты думаешь, что никто не беспокоится за тебя? Прислали из чувства солидарности? А как же миссис Джонсон? И, в конце концов, почему ты сбросил со счетов меня? – Он нахмурил брови. – Больше не будем напарниками, говоришь? Знаешь, что, Хьюго, у меня много знакомых и друзей, но всего один лучший друг, из-за которого я отважился рискнуть жизнью и возражал самому Габриэлю!
– Поверить не могу, Николас возразил главе. – Хьюго блаженно улыбнулся. – Когда ты успел так сильно вырасти?
– Когда на моих руках умирал друг, а я не мог ничего сделать из-за слабости. И не переводи тему.
Хьюго видел Николаса таким серьёзным лишь один раз. Очень давно. В тот день, когда умерла его мать. Тогда он тоже говорил про свою слабость, только голос его дрожал от слёз. Хьюго пришлось признать, что Николас изменился.
– Услуги няни тебе больше не нужны. – Хьюго отвёл взгляд, взялся