Впереди у одного из изоляторов толпились агенты, не так давно Николас видел их в особняке. Рядом с ними стоял герцог Вирен и увидев Габриэля, мужчина сразу же сделал шаг навстречу.
– Слишком опасно посылать мальчишку, – возразил герцог, – в плохом случае, мы лишимся хорошего агента.
– А в лучшем, спасём сразу двоих, – усмехнулся Габриэль. – И других заражённых.
– Мы можем выстрелить в него панацеей, так будет безопаснее, – настаивал Вирен.
– Нет, – вмешался Николас, – у меня только один флакон, если промахнётесь, шансы спасти его уменьшатся в геометрической прогрессии.
– Промахнуться будет сложно, граф без сознания, – бросил Вирен.
– Тем лучше, не будем терять времени, – Габриэль кивнул одному из агентов одетого в особую красную форму отряда, и тот, подойдя к двери, не спеша начал крутить барабан. – Вайзтем.
Последние слова Габриэля служили напутствием. Николас всегда был чрезмерно предан вере, для него она была всем.
Агент открыл камеру ровно настолько, чтобы Николас смог протиснуться внутрь, и тут же закрыл её за ним. Внутри оказалось лучше, чем Николас ожидал. Комната представляла собой небольшой куб, полностью обшитый мягким материалом: все шаги от этого пружинили. Он рассчитывал увидеть залитый кровью пол или останки тех, кого здесь держали раньше, но всё оказалось чистым. Там не было практически ничего. Лишь один высокий стол, на котором лежал Хьюго, связанный крепкими ремнями. Его тело не было обсыпано шерстью, изо рта не выпирали страшные клыки, только вся одежда потрёпанная: костюмные брюки смяты, белая рубаха вымазана землёй, оба рукава небрежно оборваны, жилистые руки оголены, а пиджака на нём и вовсе не было.
– Хьюго! – Николас подбежал к другу, приложил два пальца к его шее – точно на артерию – и вздохнул.
Пульс прощупывался. Дело оставалось за малым. Задачу изрядно облегчали толстые стальные ремни, которыми надёжно скованы туловище, руки и ноги Хьюго.
Николас обошёл операционный стол и остановился на миг, увидев нарывающий укус, что успел за прошедшее время почернеть и покрыться коркой запёкшейся крови. Вены возле раны набухли, стали чёрные, словно смола. Они проступили на коже настолько чётко, что можно было проследить, как они тянутся от самых кончиков пальцев, поднимаются темными жгутами вверх по плечу и обхватывают шею.
Николас приставил иглу к коже на локтевом сгибе, чуть выше места укуса, затем медленно ввёл её, почти сразу почувствовав, как кончик проткнул вену, а затем шприц остановился. Николас нажал на поршень, и как только первые капли лекарства попали в кровь, Хьюго неожиданно открыл глаза. Светящиеся. Ядовито-янтарные. Волчьи. Он плавно повернул голову набок и направил взор на остолбеневшего Николаса. Тот больше не давил на поршень. Он