Генри улыбнулся, в уголках его рта показались едва заметные морщинки, и сильнее проступили ямочки на щеках.
– Надеюсь, они не отравлены? Марло сказала, ты очень расстроилась из-за того, что она продала магазин мне.
Бросив взгляд на мешочек, я невинно заморгала.
– Масло, орех пекан и немного мышьяка. Мой особый рецепт.
К счастью, Генри не обиделся, наоборот, расхохотался, и я слегка расслабилась.
– На самом деле там масло, орех пекан и корица. Но они вызывают привыкание. На этот раз я честно предупреждаю. И, между прочим, я пришла как раз для того, чтобы примириться с продажей магазина. Главное, чтобы Марло была счастлива.
– Ты очень добра. Спасибо.
Кивнув, я стала объяснять ему, что необходимо сделать до открытия магазина. Показала, где отключается сигнализация, подвела к кондиционеру, затем к кассовому аппарату, объяснила, как работать с программой, которая ведет учет рабочего времени сотрудников. Под конец мы остановились у меловой доски, которую всегда устанавливали перед дверью магазина.
– В детстве мне как-то раз довелось услышать «Ветер в ивах» в исполнении Мо, и с тех пор эта книга стала моей любимой, – сказал Генри. – У него совершенно невероятная манера чтения, ее невозможно забыть.
– Это уж точно, – улыбнулась я. – Сколько лет с тех пор прошло? Семнадцать?
– Вообще-то, наверное, двадцать – мы с семьей часто сюда приезжали, когда я был маленьким. Но я помню, как Мо читал, как будто это было вчера. Такие воспоминания на всю жизнь остаются.
Я покосилась на картинку на стене. Все мы крольчата. И переступила с ноги на ногу, укачивая Флору.
– Он и правда производит неизгладимое впечатление.
– Мы с Марло были на связи все эти годы. Переписывались. И когда она упомянула, что хочет продать магазин, я ухватился за этот шанс. Я люблю преподавать, но всегда мечтал о собственном книжном. И вернуться в Баттонвуд тоже очень хотел. В этом месте есть что-то волшебное. Повезло тебе, что ты тут росла.
Я вскинула бровь, но возражать не стала. Генри хотел сюда вернуться, мне же не терпелось отсюда уехать.
– А сам ты откуда?
– Родился и вырос в Огайо, – подобрав меловую доску, он распахнул передо мной и Флорой входную дверь и кивнул на цитату. – Думала о доме?
Сквозь листву просачивались солнечные лучи, оставляя на тротуаре кружевные тени. И я ступила туда, чтобы Флора не перегрелась на солнце.
– В каком-то смысле да, ведь этот магазин для меня все равно что дом. – Сердце забилось у меня прямо в горле, но я все же нашла в себе силы спросить. – Ты многое тут собираешься поменять?
– Только одно.
– Пожалуйста, не говори, что хочешь закрасить фреску.
Я знала, что биться за нее буду насмерть, как бы ни старалась всю жизнь избегать конфликтов.
– Нет, фреска останется. – Он отступил от меловой