– Ничё себе, – присвистнула Алинка, – за что такая милость?
Мишка начал бормотать что-то про праздник, подруга (ну, ехидна), сделала реверанс и перебила:
– Позвольте пожать вашу мужественную руку. От лица Клары Цеткин и Розы Люксембург объявляю вам благодарность.
И мне, такая:
– Ну, чё расселась? Пошли собираться. Не видишь, или как говорят люди добрые, не добачаешь?
– Чего не добачаю? – спрятала я бессовестно счастливое лицо в тюльпаны.
– Карета подана, а мы без веера!
«Какой дискач был сегодня, просто отпад! Медляки закачаешься, мы напостой вместе танцевали. Особенно под: „It’s a wonderful, wonderful life“. Это прекрасная, прекрасная жизнь. Да, да! Она прекрасная! Я так счастлива, Дневник! И мне очень хочется, чтобы Алинка нашла свою любовь, и, чтобы у Лены всё кайфово было, да хоть с Вадиком, хоть она и не принимает его всерьёз! Так хочется, чтобы все были счастливы, как я. Забежала на минуточку. Он ждёт меня, ждёт. На веранде…».
Конечно, можно было бы и в комнате бабушки остаться, а не сидеть в холоде. Там – тепло, темно и мухи не кусают, свободный диван в наличии, но ключевое здесь слово – бабушка. Бабушку никто не отменял. Крепко спит? Глуховата? Ага, ага. Когда не нужно – слышит всё, что твой разведчик в засаде. И ещё – храпит. Однажды мы остались. И в самый романтичный момент бабуля всхрапнула. Издала звук, словно норовистая лошадь. От неожиданности ты свалился с дивана, а я чуть не подавилась от смеха, пытаясь его сдержать и не разбудить бабСиму окончательно. Посидеть у неё в комнате? Нет уж, увольте. Уж лучше на старом топчане, на твоих коленях, кутаясь в старую фуфайку. Но нынче мы не торопились на насиженное место. Ты стоял у окна. Застыла и я посередине – не бежать же поперёд батьки в пекло!
– Смотри, сколько звёзд! Иди сюда, пожалуйста.
Подошла, ты обнял меня за плечи, прижал. В старой раме ночное небо и маленький фонарик луны – словно подсвеченная картина на выставке, иллюстрация к сказке.
– Иногда выхожу во двор и смотрю наверх. Найду самую яркую звёздочку и думаю. Вдруг ты тоже в это время смотришь на неё? И тогда мне кажется, что мы вместе, даже если не вместе, понимаешь?
Я кивнула, как будто ты мог увидеть в темноте! А произнести вслух не могла ни словечка, чувствовала, что расплачусь. Почему? Чтоб я так знала, но в груди набухла туча и грозила пролиться дождём.
– Взгляни на звёзды: между них
Милее всех одна!
За что же? Ранее встаёт,
Горит ярчей она?
Кап. Я сжала зубы и зажмурилась.
– Нет, утешает свет её
Расставшихся друзей:
Их взоры в синей вышине
Встречаются на ней.
Кап. Кап… я вытерла щеку о твоё плечо, хоть бы не заметил!
– Ту назови своей звездой,
Что с думою глядит,
И взору шлёт ответный взор,
И нежностью