В глазах погасли огоньки.
И тяжела моя походка,
И не поёт моя душа.
А раньше белою лебёдкой
Плыла к нему, едва дыша.
В загаре локоть золотистом
И ниже пояса коса;
Мой сарафанчик из батиста
Творил такие чудеса!
Ах, как безумно я любила,
Ах, как умела хохотать!
Всё было, было, было, было!
Жаль, не воротится опять.
Виски присыпал иней густо,
У губ морщинка залегла.
В душе тоскливо, стыло, пусто —
Такие вот мои дела.
Доля женская
Подперев ладонью щёку
У раскрытого окна,
Одиноко-одиноко
Ты опять сидишь без сна.
В небе звёзды – как ягнята,
В небе месяц – как пастух.
Покрывалом необъятным
Ночь раскинулась вокруг.
Пахнет терпко, пахнет сладко
Увядающей листвой;
Ты смахнёшь слезу украдкой,
Покачаешь головой.
Ты одна. Никто не слышит
Твой пространный монолог.
Может, только кот на крыше
Да полночный мотылёк.
Остальным и знать не надо
Про твою тоску-печаль.
Горькой плиткой шоколада
Заедаешь горький чай.
А наутро каблучками
По асфальту простучишь,
И за модными очками
Боль упрячешь-затаишь.
Хороша чертовка-баба,
Бровь изогнута дугой!
…Нынче быть немодно слабой.
Нынче век совсем другой.
Где ты, юность? За синей горой.
Крикну – эхо в ответ отзовётся.
И меняется платья покрой,
И кокетливо локон не вьётся.
И в щербатых оскалах зеркал
Ясно видятся годы-морщины.
Неужели он был – первый бал,
Первый вальс с лучшим в мире мужчиной?
Где ты, юность? Отцвёл барбарис,
Соловьи по садам отсмеялись.
Бабье лето – природы каприз —
Нарумянило щёки на зависть.
Бабье лето, а юности след
Затерялся в сиреневой дымке.
Восемнадцать доверчивых лет,
Где вы, где вы? Ау, невидимки!
Осень. Ветер. Пустынно. Темно.
И неслышно крадётся усталость.
Кто-то лапой скребётся в окно…
Никогда не поверю, что старость!
Натренькала синица, насвистела,
Напела мне с три короба и, ах!
Блеснув крылом на солнце, улетела
И спряталась в таинственных ветвях.
Что дразнишь, желтогрудая, что дразнишь?
Наивная, я верила тебе,
Что, наконец, наступит светлый праздник
В моей полурастерзанной судьбе.
Ты тинькала, ты дзинькала, ты пела —
Смешная птица, вся как есть – восторг.
Тебе какое, впрочем, было дело,
Что свет и тень давно ведут свой торг.
Любовь и боль. Надежда и потеря.
И вот душа моя напополам.
Я