Ах, какая в груди моей боль…
Золотые приспели закаты
Стыло-холодно, жизнеморозно.
Кто-то сможет меня оберечь?
Небеса, скаля зубы, мне: «Поздно!
Обогреет тебя только смерть!»
Руки в крест, заслоняю сердечко:
Неминучую не подпущу!
За меня кто б замолвил словечко
Перед Господом! Путь свой ищу.
Предо мною четыре дороги:
Отыщу ли я правильный путь?
Уложусь ли в земные я сроки
Или раньше придётся свернуть?
Золотые приспели закаты,
Да судьба заковала их в лёд:
«Виновата, сама виновата!» —
Мне вердикт однозначный даёт.
Жизнь моя – ледяная пустыня;
Перейду я её или нет?
Изнуряющий запах полыни
Да в снегу затерявшийся след.
Нынче, путь свой нелёгкий итожа,
Не хочу я ни словом соврать:
Тяжелы твои камни, мой Боже,
Да приспела пора собирать.
Бескрылая
Безбашенно влетевшая в роман,
Чего скрывать, теперь кусаю локти!
Ударил больно чёрный твой обман;
Как мог так слепо, ну вот как так смог ты?!
Теперь апрель… И пьёт весну ольха
По чуточку, по малому глоточку…
Эх, если бы была я без греха,
Росу клевала птичкой бы с листочка,
Или, раскинув белые крыла,
В обнимку с ветром над землёй летела.
А я почти такою и была —
Безвинны были и душа, и тело.
Потом вот этот (Бог ты мой!) роман,
Когда смешались действа, даты, лица…
Внимала сердцем слов твоих дурман
Я, белая нестреляная птица…
И в результате белые крыла
Мои пылятся на крючке в прихожей.
А как светло была я влюблена!
И мне казалось, ты немножко тоже…
Пронизывает холод до костей —
Меж нас такая лютая остуда.
Молчишь как умер, нету новостей…
Но крылья не сжигаю я покуда.
Не соловей
Ты пел и пел, почти как соловей,
Слегка фальшивя, искренне и мило.
Хотелось верить в мёд твоих речей —
Сама весна к тому благоволила.
И я пошла в объятия твои,
От слов шальных немножечко хмельная.
В черешнях томно пели соловьи,
Но лишь тебя я слышала, смешная.
Напев мне сладких песен про любовь,
С припухших губ срывал ты поцелуи.
В виски стучала полудико кровь,
И пели ночи нежно «Аллилуйя».
Доверилась, как девочка, тебе,
Фальшивых нот в руладах не услышав.
А ты прошёлся вихрем по судьбе,
Кантатой звёздной простучал по крыше
И растворился в бледных всплесках лун:
Ни песен, ни ответа, ни привета!
Сам о себе ты говорил «шалун»,
И, знаешь, раньше нравилось мне это.
Но отошла, хоть ты вернулся вновь,
Я