Ее упоминание про Джонью меня слегка удивляет. Должно быть, она наблюдала сквозь языки пламени, как тот напал на меня.
– Я тогда вдруг поняла, Сирша, что же такого особенного увидела в тебе Кендара четыре года назад, когда выбрала тебя в качестве одного из своих учеников.
«Мою предрасположенность к жестокости и насилию?» – хочется спросить мне.
– Я не… – ее брови сдвигаются. – Я не такая. После всех наших тренировок в Гильдии, когда эти шаманы появились, чтобы убить нас, я просто застыла. Мне следовало помогать, а не наоборот.
– Ты жива. Это все, что имеет значение. – Я прочищаю горло, корчась от того, как оно пересохло. – Только вот как это получилось? – мой вопрос звучит не громче шепота, я боюсь, что, если заговорю хоть чуточку громче, все это может оказаться неправдой, просто сном.
Улыбка Саенго превращается в гримасу, прежде чем увянуть и исчезнуть полностью. Съежившись и втянув шею в плечи, она дотрагивается до собственной груди, кладет руку точно поверх сердца, куда угодил кинжал. Я осторожно отодвигаю ее пальцы. Ее рубашка разорвана на этом самом месте, а края ткани потемнели от засохшей крови. Аккуратно я двигаюсь пальцами сквозь прорез на ткани и касаюсь ее кожи в центре груди. Все цело. Нет ничего, кроме тонкой полоски шрама, точно рана очень старая и давно зажившая.
Убирая руку, я удивленно смотрю на свою ладонь. Я точно помню, как сводящий с ума жар пронесся по моему телу за секунду до того, как я потеряла сознание. А теперь что-то изменилось в моих глазах… Но ведь это не могла сделать я. Такое невозможно.
Много лет назад мы с Саенго поклялись друг другу, что когда одна из нас умрет, вторая споет историю жизни другой Сестрам. Именно с помощью песни Сестры узнают, что нужно отворять ворота в мир духов, чтоб те, кто погиб, смогли войти и начать загробную жизнь. А еще я поклялась себе кое в чем: что если мне и придется спеть песнь о жизни Саенго, то этот день настанет очень-очень не скоро. Прошлой же ночью я чуть было не нарушила это обещание.
Мой кулак сердито врезается в землю.
– Шаман, который сделал это. Он сбежал. Мы должны его найти.
– Судья должен был уже отправить сокола к верховному офицеру к этому времени, – говорит Саенго. Ее голос звучит слишком разумно и размеренно для человека, который имеет полное право рвать и метать, проклиная всех до небес сейчас. Или меня. Отчасти мне хочется, чтобы она так и сделала. – Наверняка они уже отправили солдат к чайному дому. Если шамана еще не поймали, то скоро обязательно поймают.
Я очень на это надеюсь, однако если власти сконцентрируют все свое внимание на поимке шамана, а не на двух сбежавших вивернах, нам стоит этим воспользоваться.
Саенго прикусывает свою нижнюю губу, колеблясь.
– Ты