В тиски, в тиски, в бессилия загон,
Раскаяньем, постом и средним родом…
Цикорием!
Калибан, изображаемый Просперо
Не надо, пощади!
Я поневоле должен подчиниться
Тому, при ком и бог мой Сетебос,
Могучий бог, вассалом робко служит.
Просперо
Бери бревно и вон отсюда, раб!
Просперо перестает изображать Калибана. Миранда изображает Ариэля.
Ариэль, изображаемый Мирандой
(поет)
Шагом, с пятки на носок,
Выходите на песок —
Целоваться-обниматься,
С милкой миленькой милок.
Волны в море улеглись,
Вот и ты со мной ложись,
Поваляемся часок…
Слышишь феи голосок?
Просперо
(подпевает эльфийским голосом)
Всюду только: гав-гав-гав! —
Лают псы сторожевые. —
У-у! У-у! Гав-гав-гав!
Ариэль, изображаемый Мирандой
Тише, тише! Слышишь? Вот
Кукареку! – петух поет.
Фердинанд, изображаемый Просперо
Откуда музыка? С высот? Из глубины?
Теперь утихла. Зазвучит ли снова?
Похоже, это гимны божеству
Какому-нибудь здешнему. Сидел я
И плакал на пустынном берегу
О короле, отце моем, погибшем
В свирепых и прожорливых волнах,
Как вдруг раздался этот странный голос
И в сердце мне, как лезвие, проник
И вырезал из боли наслажденье,
И, зацепив бесхитростным крючком,
Повлек сюда. И смолк… Но вот он, снова!
Ариэль, изображаемый Мирандой
(поет)
Отец твой в темной глубине
И день, и ночь лежит на дне,
И соль из вод в себя впитал
И стал скелет его – коралл;
Сожрав жемчужные белки,
В глазницах мечутся мальки;
По капле в час, по волоску
Добычей станет он песку.
Твой плач и тихий звон – о ком?
Динь-дон! – о чудище морском.
В непостижимой глубине
Король уснул – динь-дон – на дне.
Во сне, увы, не слышит он
Тритонов похоронный звон:
Динь-дон, динь-дон, динь-дон, динь-дон…
Фердинанд, изображаемый Просперо
Об утонувшем песенка отце
Напомнила. Нет, это не земные —
Скорей потусторонние дела!
Пожалуй, я во власти фей и духов…
Просперо
(Миранде)
Разуй свои прекрасные глаза!
Смелей, смелей! Кого теперь ты видишь?
Миранда
Еще один. И взор его горяч,
И тело складное! Но он – бесплотный призрак.
Просперо
А вот и нет! Во всем подобен нам,
Он ест и спит и… прочее. Он смертен,
А значит, жив, не хуже нас с тобой.
Когда бы не ужасное крушенье,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст