– Имейте в виду, все что я вам скажу – информация тайная, – заявил бородатый. – Если вы сообщите кому-нибудь хотя бы слово из нашего дальнейшего разговора, вы будете казнены как изменник.
– В таком случае я лучше пойду, позвольте откла…
– Что вы знаете о принцессе Матараджана? – прервал бородатый.
Сардан замешкался, сбитый с толку.
– Ничего не знаю, – все же сказал он, продолжая что-то про себя размышлять. – Никогда ее не видел. Когда покидал Матараджан в последний раз, ей было лет где-то… сколько-то… десять, что-то около того. Говорили, что она помолвлена с принцем Рагишаты. Больше ничего не знаю. Ну разве что слышал песни в ее честь, говорят красавица невозможная, но эти певцы, вы знаете, они за два монеты и корову… – музыкант осекся и неловко улыбнулся.
Бородатый пропустил последнюю фразу мимо ушей.
– Что ж, зная о помолвке, вы должны понимать сложность сложившейся ситуации, ведь три месяца назад принцесса Янтала Шрина пропала при довольно запутанных обстоятельствах.
– Этого я не знал, – нахмурился Сардан.
– Разумеется, кроме членов правящей семьи об этом никому не известно.
– В таком случае, вы…
– Кроме правящей семьи и наиболее знатных вельмож.
Стоявший справа позади бородатого зевнул так громко, что заглушил последние слова своего хозяина, а потом выдохнул тонким, жалобным «а-а-а». Его коллега слева захихикал шепотом и зафыркал. Бородатый «знатный вельможа» нахмурился и замолчал, уставился куда-то в точку на лице или шее Сардана.
– Вы закончили? – спросил он спустя несколько секунд. – Можно продолжать?
– Да, господин, – честно ответил стоявший справа.
– Благодарю. Так вот, слушайте внимательно. Последние месяцы по городам и замкам нашего великого ханасама бродит жестокий зверь. Ученые мужи Матараджана не знают его названия, разводят руками и безуспешно рыщут по своим книгам. Ваша артель музыкантов в том числе молчит по этому вопросу, несмотря на частые и многократные обращения, и либо что-то скрывает, либо отмалчивается, не имея что сказать.
– Известно, как оно выглядит?
– В самых общих чертах, ведь по сообщениям очевидцев тело его полностью объято пламенем, поэтому разглядеть детали до сих пор не представилось возможным.
Музыкант почесал пальцем лоб.
– Может быть, это жракон, – сказал он, и непонятно было: спросил или предположил.
– Что за жракон? – снова нахмурился бородатый.
А стоявший справа от него опять зевнул. Он попытался подавить возглас, но в результате громко зачавкал и выдавил писклявое долгое «а-а-а». Хохотун слева схватился обеими руками за лицо, но не сумел сдержать смех, затрясся весь, задергался, захрюкал. Бородатый стал страшнее тучи, ударил нервно и нетерпеливо указательным пальцем по своей же ноге раз, другой, и еще пятнадцать раз быстро.
– Напомните, – сказал он, выждав почти целую минуту, – казнить вас, когда мы вернемся в замок.
Зевака