Снежный сок. Книга первая. Эрвин Грау

проводил меня взглядом и снова уткнулся носом в какие-то протоколы. Я кивнул и вышел за дверь. Отличный мужик! Не знаю, как насчет следователя, но человек точно хороший. И правда – закон и справедливость – это не синонимы. Он поступает и так, и так. На бумаге – по закону. Но не бумаги мне нужны, и он это знает. Блин! Я забыл кое-что спросить, и снова ринулся к кабинету.

      – Дмитрий!

      – Забыл чего-то?

      – Да. Ты звонил ведь ее родителям – когда они приедут?

      – Послезавтра. Дополнительное опознание проведу, потом, на следующий день – похороны. Я знаю, что они не богатые – государство все оплатит, слово даю.

      – Не помню, я давал тебе свой номер?

      – Нет, я сам про него забыл. Диктуй.

      Я продиктовал номер, повторно откланялся и вышел на улицу. Смеркалось… Надо позвонить Кристине. Холодало, и телефон, казалось, светил ярче, чем обычно. Руки будто окаменели, а в груди ощущался только пепел – остаток еще недавно бушевавшего пожара. Гудки шли долго, но, в конце концов, Кристина сняла трубку.

      – Да!

      – Крис, мне приезжать сегодня?

      – Не надо. Я одна хочу побыть. Подумать, поспать, может быть, выпить чего-нибудь. Ужасный день. Завтра на работу не надо, и… Я уволюсь, наверное.

      – Я понял. Пока.

      – Пока.

      Не было смысла разговаривать долго. Как никогда, мы понимали друг друга, и хотели одиночества. Она – дома, я – в городе. Одиночество…, по-моему, это не то состояние, когда вокруг тебя никого нет, а то, когда тебя никто не видит, не знает, не обращает внимания, пропуская мима себя, словно очередную секунду на часах. Толпа и есть одиночество, которое я люблю. Хотелось его… и выпить.