─ Я заранее прошу прощения, ─ будто бы искренне извинился блондин, вставая передо мной. ─ Ничего личного.
Я могла только печально усмехнуться в ответ, обречённо осознавая, как быстро все мои тайны сейчас раскроют, а потом в виски́ ударил разряд чистого тока. Режущая боль взорвалась под черепной коробкой и начала усиливаться, как землетрясение, с каждой секундой становясь всё страшнее.
─ Для чего ты сняла с моего сына проклятье? Ты знала, как это сделать? ─ напирал император, впиваясь своими когтями, и я готова была признаться даже в том, чего не совершала, лишь бы всё это прекратить.
─ Нет… Я понятия не имела о том, как его снять… ─ едва могла шевелить языком я, но ещё боролась.
Я чувствовала, как моя голова превращается в раскалённый шар, видела, как вспотел мужчина, изо всех сил стараясь пробить мои щиты, но не мог. А ещё мои часы нагрелись, ощутимо обжигая руку, только я уже пребывала не в том состоянии, чтобы хоть как-то на это отреагировать.
─ Ложь! ─ в ухо завопил дракон. ─ Просто признайся, что сделала это специально, чтобы его подчинить и навредить мне!
─ Ваше Величество, больше нельзя… Она может умереть!
Кажется, из носа и ушей хлынула кровь, и перед глазами всё начало расплываться, но я должна была сказать хоть что-то в своё оправдание, что-то, что хотя бы ненадолго отсрочило бы мой жуткий приговор, и, невзирая на боль, я всё же нашла в себе силы выкрикнуть:
─ Я люблю Вашего сына! Люблю его! Это всё… что я могу сказать…
Признание вызвало шок в массах, и император даже конечности свои убрал, затихнув на мгновение. Неестественная тишина захватила помещение, но ровно до слов, прозвучавших для меня настоящим набатом, предвещающим полный крах всего.
─ Отец, что ты наделал?! ─ раздалось громоподобное, и в дверях возник принц.
Браво, Лина. Ты только что призналась в несуществующей любви к дракону, и теперь он будет думать, что ты от него без ума…
Как же хорошо, когда вовремя падаешь в обморок…
***
Ему впервые не хотелось идти на занятия и строить из себя строгого преподавателя, но вовсе не потому, что разонравилось, а потому, что он уже предвидел реакцию студентов и всех остальных. Уже точно знал, кто и что скажет, каким тоном будут звучать поздравления, а ещё сколько ненужного внимания он теперь начнёт привлекать.
Ну и как, спрашивается, можно было так облажаться? Воистину, не зря предки так боялись обрести свою родную душу…
Тем не менее, Рэй привычно поднялся с утра, вновь порадовавшись, что кости не ломит, и каменная крошка с него не сыпется, осмотрел себя в отражении, злясь на то, что теперь стараниями придурка в плаще не может следить за Линой через зеркало. А потом обнаружил очередной подарок от своего врага, приколотый к стене метательной звёздочкой.
«Теперь за ней стоит приглядывать в два раза лучше. Не вздумай позволить твоему папаше навредить волчонку».
─ Пошёл бы ты…
Он тут же смял бумагу,