– Силён… – крякнул тот и отступил, опустив оружие. Двое других расходились по сторонам, примеряясь к ловкому Кермезу – но тот вдруг остановил их, решительно подняв ладонь. Его взгляд впился в стоящую у очага Дели, и глаза их встретились. Дели замерла, чувствуя, как гулко заколотилось сердце. Бросив меч в ножны, Кермез направился к ней. Многие степняки от рождения имели кривые ноги, большинство остальных приобретали эту кривизну, каждый день по много часов обхватывая лошадиные бока; ноги сына вождя, однако, были мускулистыми, но стройными, и походка его напоминала хищное скольжение пятнистого леопарда среди высоких трав… Он остановился так близко, что Дели ощутила тёрпкий запах пота и разогретого мужского тела – юный степняк упражнялся обнажённым по пояс. Мускулы перекатывались под гладкой кожей. Дели не могла отвести взгляд от широкоскулого, отливающего бронзой лица, полных, но твёрдых губ под линией юношеских усов и пронзительно-чёрных узких глаз, ощущая себя птенцом перед змеёй.
– Я слышал, – медленно проговорил Кермез, скользя по рабыне взглядом, – что ты уже можешь быть женщиной.
Дели показалось, что её сердце споткнулось. У неё действительно уже были первые крови, и, конечно, утаить это, живя в общей юрте, было невозможно…
– Через две полные луны я пройду посвящение, – Кермез облизнул губы, и Дели дёрнулась, как от удара, – и смогу, согласно закону, заявлять права на лошадей и женщин. Выбранная мной рабыня будет принадлежать только мне. Ты, разумеется, ещё неопытна в ублажении мужчин… Но ты мне нравишься, и я хочу сделать тебя своей. Уверен – старейшины и авторитетные мужи мне не откажут из уважения к деду и отцу, а если найдутся желающие соперничать за тебя с оружием – я их и сам усмирю…
Кровь шумела у Дели в ушах. Вот и случилось то, о чём предупреждала её мать – любящая, мудрая, терпеливая… столько ради неё пережившая… желающая ей, конечно же, добра… Случилось.
– Сегодня вечером я приду. – Кермез шагнул ещё ближе, практически в упор, его дыхание опаляло Дели, как порывы злого горячего ветра – саннаны, за сутки убивающего травы целой долины. – Приготовься. Расспроси у матери и взрослых рабынь, как сделать приятно воину, чтобы я не разочаровался в тебе.
Он по-волчьи ухмыльнулся и, резко отвернувшись, пошёл к друзьям.
– Эй! – окликнула Дели одна из стряпух. – Чего стоишь, как припнутая? Ещё воды неси!..
Глава 3
Красное солнце легло на подёрнутые сизым туманом вершины далёких пологих холмов. После ужина становище утихало, готовясь ко сну. Дели лежала, поджав ноги, устроив голову на коленях матери. Сафа непрерывно гладила волосы и спину дочери, губы неслышно шептали что-то – и не понять, что именно: молитву за дочь или проклятия… кому? По щекам матери непрерывно и беззвучно катились слёзы, но глаза Дели весь вечер оставались сухими. В её груди что-то медленно запекалось, покрываясь грубой колючей