И тихий алый свет полыхнул жарким всполохом…
Мало кто смог разглядеть движение Роктара – шаг навстречу и чуть в сторону, за плечо, короткое движение кулака сбоку к виску. Колени Тахака стукнулись о каменные плиты арены. Он смотрел на противника – но жизнь уже уходила из этого взгляда, руки дёрнулись и вновь бессильно повисли. В накрывшей арену гробовой тишине Тахак медленно повалился вперёд, ударившись о камни лицом с так и не закрывшимися глазами…
Глава 5
– Выходи! – рявкнул надсмотрщик. Роктар, пригнув голову, шагнул в низкий проём и остановился, щуря глаза. День выдался ясным, а светильник из фитилька, опущенного в плошку с тюленьим жиром, надсмотрщики в карцере «забывали» зажечь, так что за двое суток Роктар успел отвыкнуть от света. Лишь тьма, могильный, постепенно забирающийся внутрь костей холод каменного мешка и мысли. Уж для чего-чего, а для размышлений времени хватило, и Роктар в полной мере осознал правдивость слов Белемира. Смерть ненавистного прежде Тахака лишь сделала более пронзительным и беспощадным осознание того, что Ария для него потеряна. Навсегда.
И всё же Роктар был практически уверен в том, что будь у него возможность вернуться на два дня назад, он всё равно поступил бы точно так же. Вышел бы на поединок, а там… не нужно было Тахаку говорить то, что он сказал. Слова – не ветер. Словам человек сам хозяин, за них надо отвечать.
Было бы бравадой утверждать, что на своё будущее Роктару уже стало наплевать. Нет, конечно. И страшно было, и умирать не хотелось. Но он считал себя правым, а потому ни на миг не задумался о том, что следует просить пощады, взывать к справедливости хозяев, объяснять что-то про себя, Арию и Тахака. Тем более не станет он лгать, что убил юного надсмотрщика случайно. Пусть будет то, что будет.
Внезапно Роктара пронзило воспоминание о странном сне, привидевшемся ему во время полудрёмы-полубреда в каменном ледяном мешке. Ему открылся вид на небольшую долину, окружённую сизыми и бурыми остроконечными скалами; белоснежные шапки нетающих снегов и искрящиеся ледники словно плыли в пронзительной синеве безоблачного неба. Густо-белые языки тумана ползли на долину из узких ущелий, подчёркивая изумрудную зелень буйных, переливающихся волнами трав. А в самой середине долины высились два гигантских каменных шпиля, стремящиеся в небеса. Исполины стояли всего в паре шагов друг от друга, и между ними так же весело зеленела трава, но в обе стороны от столбов огромными правильными овалами расходились две мёртвые, лишённые растительности зоны. В одной голая земля растрескалась от жара, и воздух дрожал и плыл над ней, словно над костром в солнечный день; в другой землю сковал лютый мороз, и искры колючего инея сверкали на сколах и краях трещин…
И вот что странно: сейчас Роктар был уверен, что видел этот же сон уже много раз, с самого детства, но, просыпаясь, раньше он его тотчас же забывал. Откуда взялась такая уверенность, он понять, разумеется, не