– Это было давно.
– И прошло? Нет, эльф, все это осталось – в твоей памяти, все это часть тебя. А теперь я вижу, как ты стоишь с окровавленным мечом и понимаешь, что все вышло совсем не так, как тебе хотелось.
– У меня не было выбора.
– Нет, был, и ты его сделал. Ты поступил правильно – исходя из твоей системы ценностей, конечно. Все тебя восхваляли. Но ты не чувствовал себя героем, не так ли?
– Нет…
– Тебе казалось, что ты – предатель и убийца. Так и было… И в то же время ты был герой. Вот когда ты придумал свою теорию, верно?
– Не тогда.
– Правильно. Это произошло в Лернее. Зачем ты пошел туда добровольцем, эльф? Твоя семья богата, ты мог спокойно сидеть в родовом имении и разводить штокрозы.
– Я выполнял свой долг.
– Глупости! Ты сам первый смеешься над теми, кто верит в «долг» и прочую чепуху. Я скажу тебе, почему ты стремился в Лерней, эльф. Ты хотел быть героем. У тебя не было сил отказаться от мысли, что тебя ждут великие подвиги. Как в сагах, которые ты сейчас критиковал. Но в глубине души – или сознания, не знаю, – ты понимал, что уже никогда не сможешь стать таким, как персонажи твоих любимых легенд. И тебе нужен был Лерней – как последняя попытка, отчаянный прыжок, чтобы ухватить и получить то, что от тебя ускользало. Ты словно хотел поймать падающую звезду, которая была твоей мечтой.
– Идти одному против тысяч? – спросил я. – Дерзать, где отступил любой?
– Не иронизируй. Ты всего лишь пытаешься уклониться от разговора. Твоя жизнь стала разваливаться на части, расходиться, как две льдины – и записавшись в Лерней, ты стремился их снова соединить.
– И мне удалось, по-твоему?
– Ты стал героем… Тебя официально назвали героем Лернейской кампании. И что же? Ты вернулся в столицу, как все остальные офицеры, красовался на победных парадах, произносил речи с трибун? Нет, ты сбежал и несколько лет жил, как бродяга, в Проклятых Королевствах. Именно тогда, когда исполнилась твоя мечта. Почему?
– Ты мне ответь – ты так увлекательно рассказываешь о моей жизни.
– Болото, эльф. Я вижу тебя, лежащим в гнилом болоте, посреди гниющих тел, и сам ты уже наполовину сгнил. Ты не чувствовал боли от ран, так как уже забыл, что такое отсутствие боли. Ты даже не знал, куда ползешь – к своим? К врагам? В пустоши, где тебя никто не найдет, кроме голодных тварей? Или просто лежишь, наполовину в тепловатой воде, и тебе только кажется, что ты куда-то ползешь?
– Это было давно, – повторил я.
– Для тебя это все еще продолжается. А потом ты услышал шаги. И ты знал, что это не помощь, знал, что это не свои. Ты понимал, как только попадешь в руки орков – впереди у тебя уже ничего не будет. Только боль, одиночество, и отчаяние. Они бы не убили тебя, нет! Они заставили бы тебя жить, глубоко в подземной