Возле сарая, куда Фофан привел Ивана, толкался хмурый черноглазый брюнет в кожаных штанах. Увидев приближавшихся, он пошел навстречу со словами:
– Где ты шляешься? Скоро ночь, а я еще здесь торчу.
– Не кричи, Махор, я тебе покупателя привел, – сказал, оправдываясь, Фофан.
Махор поспешно открыл сарай и подошел к куче мешков, сваленных посредине.
– Кожа отличная, жаль продавать за бесценок, – приговаривал чернявый, развязывая мешок, – сам смотри.
Иван заглянул в мешок и посмотрел на рулон кожи с видом знатока. Затем открыл другой мешок, затем другой, и так, пока не оглядел все.
Пока Ванька шарил в мешках, Фофан следовал за ним и настойчиво бубнил:
– Эх, до чего цена хороша. Жаль, у меня всего семь золотых, сам бы всё купил.
– Копи деньги. В следующий раз тебе продам, – ответил Махор на причитания Фофана.
Отсчитав Махору десять золотых монет, Иван закрыл на ключ сарай и, счастливый, пошел к Насте.
Ефросинья недолго горевала о размолвке с Ванькой. Её уже два дня изводила мысль о мешочке серебра, который она должна получить за голову бандита Федоса. Иван еще не скрылся из виду, как она, подхватив мешок, засеменила к дому городского старосты. Большой белый дом старосты охранял стражник. Увидев бабу с мешком, он загородил ей дорогу, рыкнув привычное: «Стоять!». Потом приказал открыть мешок и, увидев там голову, заорал:
– Ты что, баба, охренела? Куда ты прешься с этим дерьмом?
– Я к старосте за наградой. Это голова бандита Федоса, – пролепетала испуганная Ефросинья.
– Здесь стой! Я доложу, – рявкнул стражник и вошел в дом.
Через некоторое время на пороге показался рослый кучерявый мужчина, очень похожий на убиенного Федоса, только годков на пять постарше. Он смерил Ефросинью изучающим взглядом и произнес:
– Я городской староста Лука, а ты кто?
– Я мельничиха Ефросинья. Меня по пути в город пленили разбойники. Наш обоз разграбили. Купцов, что со мной были, лютой смерти предали, а меня кухаркой сделали. Когда волки разорвали четырех помощников главаря Федоса, я его усыпила сон-травой и убила. Голова в этом мешке лежит, а я хочу получить награду, – произнесла заранее заготовленную речь мельничиха.
С последним словом Ефросинья вытряхнула отрубленную башку под ноги старосте. Лука бросил мимолетный взгляд на голову и отвернулся. Было видно, как играл желвак на его скуле, а лицо посерело. В это время из дома вышла старушка и подошла к стоящим. Лука, увидев старуху, кинулся ей навстречу со словами: «Мама, ну куда же ты вышла? Иди в дом». Но тут старая женщина увидела мертвую голову. Ноги её подкосились, и она стала оседать на землю:
– Феденька, сынок, – успела сказать она, теряя сознание и падая на руки старосте.
– В клетку её! – крикнул Лука стражнику, а сам понес в дом безжизненное тело старухи.
Преображение
В приподнятом настроении Иван вернулся на съемную жилплощадь, где застал