– Да брось ты. Она такого натерпелась, что и с ума сойти немудрено. Оклемается помаленьку, – буркнул Ванька, – а ты ревнуешь, что ли?
– Хватит выдумывать. Ревность – это чувство собственности. Ты же не считаешь меня своей собственностью?
– Я же тебя не ревную. А ты как насчет собственности?
– Ишь ты! Хорошо козу подковырнул. Я считаю тебя своим близким другом, и мой долг оберегать твою нравственность. Вдруг, к примеру, вдова тобой овладеет, и ты пустишься во все тяжкие?
– Уже, – пробормотал Ваня.
– Что уже? – обалдела Настя. – Когда же она успела?
– Она меня в мельнице на мешках с мукой попользовала, – помрачнел Ваня.
– Не ты её, а она тебя? – удивилась Настя. – Разве так бывает?
– Значит, бывает. Поэтому она на меня так и смотрит.
– Ага, получается, попробовала баба свежачка и теперь слюной капает. Ты у неё после бандитов типа деликатеса на десерт. Ох, чуяла я неладное!
– Похоже, что ты все-таки меня ревнуешь, а говорила что-то про собственность, – вздохнул Ванька и, протянув руку, погладил Настю по нежной козьей ляжке.
– Эй-ей! Ты чего? Мы же друзья! – отстранилась Настя.
– А чего случилось? Подумаешь, ну выразил я свои нежные чувства к тебе. И что?
– Знаешь Ванечка, я хоть и без предрассудков, но ведь и ты не козел, – примирительно сказала Настя.
– Да ладно тебе. Просто я полез проверить – на месте ли деньги, – засмеялся Ванька, – а ты что подумала?
– Я подумала, что сильно тебя недооценила. Теперь я убедилась, что ты совсем не дурак, каким пытаешься выглядеть.
– Мне тоже так кажется. Ты действительно обладаешь лечебными свойствами. Мне стало лучше. Я посплю немного, а ты можешь мне какую-нибудь сказку на ночь рассказать, – зевнул Ванька, повернулся на другой бок и засопел…
Войдя в горницу, Иван увидел мужчину, сидящего за столом с Авдотьей. Внешне он был очень похож на Ваньку – такие же светлые волосы и голубые глаза. Мужчина оглянулся и, увидев Ивана, поднялся из-за стола:
– Ваня, сынок! Иди, я обниму тебя.
– Где тебя, батя, столько лет носило? – выпалил Иван.
– Я же не знал, что у меня есть такой замечательный сын, а как узнал, так сразу и вернулся, – примирительно ответил отец.
– Получается, что ты ко мне вернулся, а как же мать?
– С твоей матерью мы как-нибудь договоримся, а с тобой будет сложно, пожалуй.
– Это почему же? – удивился Иван.
– Прошел слух, что тебя дураком кличут, а мне стыдно будет жить подле сына-дурака. Расскажи мне о себе. Чем гордишься? Какое будущее себе приготовил?
– Я обучился кузнечному ремеслу. Убил древнего волка-кандера. Спас козу…
– Чего замялся, сынок? Продолжай, – поощрительно сказал Демьян.
Ваньке показалось, что он со стороны посмотрел на себя, и вдруг понял, что не совершил ничего в своей жизни,