Тут Дунав наконец осознал, где находится. Это же княжеская конюшня! А он сидит в свежескошенном сене, да так удобно пристроился что и вставать не хочется. Малец настороженно застыл в сторонке, готовый коли что враз сигануть куда глаза глядят от греха подальше и вопросительно глазел на сердитого дружинника, видимо чего-то от него бедного ожидая. Но богатырь не в том настрое был, чтобы его рассматривать и тем более подмечать что-то там в его ожиданиях.
– Э, малой, – проскрипел он грозно, – метнись-ка дядьке колодезной воды принеси. Что-то я усох с утра.
Пацан метнулся. Дунав тут же потеряв мальца из виду, огляделся пристальней, почему-то надеясь обнаружить вокруг себя нечто эдакое, что поможет ему хоть что-нибудь припомнить о случившемся вчера и объяснить непонятливой башке, как она, дура бестолковая, вместо собственной светёлки оказалась тут на княжеских конюшнях. Но объяснительных подсказок, разбросанных вокруг, не увидел, а сено ничего не скажет, хоть пытай ты его с пристрастием.
Тут вернулся пацан с большим ковшом. Да так спешил, что всю рубаху спереди обмочил, и видно набрав не по силам, нёс ковш на двух руках, будто поленницу. Дунав как припал к деревянной посудине в пол ведра, как почуяло его огнедышащее нутро колодезную прохладу, почти ожил. А полив остатки на дурную голову, даже на человека мыслями уподобился.
– Дунав, тебя князь ждёт, – вновь жалостно заканючил пацан и при этом зачем-то скривился, будто собираясь зареветь.
– На кой? – буркнул богатырь, даже не глядя в его сторону.
– Не ведомо мне, – быстро запричитал обрадованный посланец, что на него наконец обратили внимание, – велено тебя найти да сопроводить до свирепого князя. В спаленке он тебя дожидается. Хмурый, аки туча грозная.
– Что стряслось-то? – спросил Дунав, лишь бы спросить, но при этом никуда не двигаться и тоном это было сказано таким, будто дружинник заранее знал, что его болезного беспокоят по плёвому пустяку, а значит и идти никуда не требуется.
– Не ведомо, – затрындел пацан одно и то же, – только за тобой послал. Никого видеть не желает окромя тебя. Мрачен князь.
– А я прям весел как солнце весеннее! – с наигранным удивлением констатировал богатырь собственное состояние, тут же осознавая, что выпитая вода зашла подобно пиву, вновь устроив противное головокружение, – тепереча всяк ближник расхаживает хмурым, – тут он задумался о чём-то, почесал бороду и добавил, – иль лежит где-нибудь…
Как озарение на него нашло, помогая своим светом найти память в сумраке замутнённого сознания. И вспомнил воин, что давеча была сердитая пьянка, да такая, что как последний бой в смертельной сече. Даже всплыло в болезной памяти, что длилась та схватка с лютым зелёным змеем ни день, ни ночь… Долго в общем. Сколько конкретно он бился с пивной бочкой, оставалось только гадать, что было выше его человеческих сил на данный момент.
Но тут геройские воспоминания вновь прервал мерзопакостный писк мальца:
– Дунав,