Электронный секретарь Аведо доложил приятным женским голосом:
Господин премьер – министр, посол Свободной Звезды прибыл по вашей просьбе.
Пусть его пропустят.
В зал вошел высокий и очень худой человек в сером костюме, в руке человека находился маленький черный шарик, неизменный атрибут всех граждан Свободной Звезды. Этот мир находился в одном из самых густонаселенных участков космоса. Звездная система этого мира была полностью закрыта от посторонних при помощи силового поля неизвестного происхождения, мощь которого превосходила все известные поля, доступные современному человечеству. Свободная Звезда никогда не отправляла в другие миры корабли собственной постройки, это все были зафрахтованные или купленные судна обычно ордынской постройки. Жители этого мира не показывались остальному человечеству, интересы их представляла каста дипломатов, которые не раскрывали секретов ни под пытками, ни под жестким мозговым сканированием. При захвате в плен мозг дипломатов неизвестным способом полностью очищался от всех воспоминаний. Это была не просто какая-то психологическая блокировка, как у ордынцев, это было полное очищение. Стоило надавить на дипломата, как срабатывал какой-то механизм, и на одного полного идиота становилось больше. Ни наркотики, ни алкоголь, не развязывали их языки. Ходили упорные слухи, что жители Свободной нелюди, но Аведо имел стопроцентную уверенность, что они принадлежат человечеству.
Свободная Звезда предоставляла Империи стоянку для нескольких флотских соединений, которые под прикрытием мощного щита могли спокойно готовиться к операциям и производить ремонт в случае необходимости. Аведо хотел, чтобы эта ситуация изменилась кардинально, очень неплохо было бы Федерации заиметь базу в этой системе, а имперцев отправить куда подальше.
Посла звали Фэтман Йорк, что на одном из древних языков означало "Толстый человек". Аведо всегда подозревал, что имя это посол получил не просто так, а как бы в насмешку. По – видимому жители Свободной обладали своеобразным чувством юмора, не всегда доступным пониманию остальных. У Йорка был проницательный взгляд, в котором сквозила то ли насмешка, то ли снисхождение.
Господин премьер, имеет ко мне какие – то вопросы?
Да, посол, помните, я как – то просил вас связаться с домом и узнать, что думают там по поводу свертывания имперских