Вы представляете какой шум сделает наш успех среди этих старых скептиков и материалистов, которые все это время над нами смеялись. А последний аргумент – опыт, практика! Андрей Николаевич, здоровый человек после годичной когнитивной терапии.
Я думаю можно рискнуть попытаться защитить диссертацию. Я так долго откладывал, потому не было подходящего эмпирического материала.
– Полноте себя обманывать, Бенедикт Яковлевич, – озвучил общее опасение Винцент Григорьевич, пряча глаза в пол. – Мы ведь и раньше увлекались ложной тревогой, помните? А потом оказывалось, что Андрей Николаевич боится выйти на белый свет больше, чем своих демонов. Вы знаете, Эмиль Крепелин говорил в таких случаях о прогрессирующем слабоумии.
– Винцент Григорьевич, позвольте и мне напомнить вам, как сильно скорректировал теорию Крепелина Эйген Блейлер, который утверждал, что исход шизофрении в слабоумие – ни в коем случае не предрешен. Что возможна остановка прогрессирующего слабоумия и более того, обратный ход болезненного синдрома! То есть излечение, не только ремиссия. Это говорил уже Блейлер! Нам бы пора дополнить и развить его позицию. И заметьте, Винцент, что Блейлер – коллега Фрейда, и говорит уже не как доктор медицины о биологической этиологии и патогенезе, а как психоаналитик. То есть ищет психические, психологические источники болезни. Что гораздо ближе к нашему подходу.
– Дорогой друг, – осмелился выступить вперед Миша Михельсон, которому очень не хотелось портить радужное настроение Бенедикта Яковлевича. – Я вынужден поддержать Винцента Григорьевича, – начал он мрачно. – Лучше сейчас испортить тебе настроение, Бене, чем потом грандиозный скандал перед всем научным сообществом. Это скажется не только на тебе, Бене, но на всей клинике, и главное на пациентах. Сейчас нам дают работать и нас хвалят. Потом нам могут запретить работать, если вдруг твоя диссертация с треском провалится. А такой исход не трудно предвидеть. Поверь опытному психиатру. Я старше тебя на двадцать лет. Андрюша нездоров. Скорее всего, у него шизофрения примет характер вялотекущей, и он проживет долгую жизнь. Но он никогда больше не будет здоров. Не было еще случая, чтобы шизофрения не оставила после себя шизофренического дефекта, постпсихотического сидрома. Тебе легко это докажут на защите диссертации.
– Спасибо, Миша, дружище. Я ценю вашу заботу обо мне, о клинике, о пациентах, о науке наконец. Мне очень важна ваша критика. Я ценю вас как друзей и коллег именно потому, что вы так искренни и в своей критике, и в своей поддержке. Чем строже вы раскритикуете меня сейчас, тем лучше я буду защищен перед аттестационной комиссией и научным советом. Поэтому прошу вас говорить по существу, дорогие коллеги. Вицент, Миша, вашу точку зрения на состояние Андрюши я понял.