18 августа н. с
Дороговизна в Скандинавских государствах превосходит английскую. Мало хлеба, еще меньше угля. В Швеции проданы Германии лошади. Думают, что при желании Швеция не в состоянии быть нашим врагом.
Да, если эти сведения проверены и фактически Швеция истощена материалами, хотя богата деньгами, и боевая ее способность значительно умалилась. Стремление к миру и здесь велико, внутренние затруднения выражаются местными неудовольствиями и даже беспорядками (Боден). И это в стране, где законность и порядок явление отличительное.
Среди воюющих борьба идет на фронте; брожение неприязненное своему правительству идет внутри.
19 августа
Причины этого последнего явления общие не для одной только Швеции, но и для борющихся: дороговизна, недостаток в привычных предметах, и в самом необходимом: хлебе, топливе. Ряд принудительных мер и стеснений, разорение одних и безумное обогащение среди промышленников и части аферистов, а у нас банков, поголовный вызов людей в ряды армий и рядом уклонение от службы более влиятельны классов, тяжкие потери среди мужей и сыновей населения и новые жертвы для продолжения войны. Где, как в Германии, взялись за ум с той минуты, как стало ясно, что война затянется, там со сравнительно малыми средствами достигнуто очень много, а где, как у нас, только к концу 3-го года пришли к заключению необходимости урегулировать питание, там со средствами, с громадными ресурсами хлеба дожили до голода. Однако существо вопроса обеспечения населения от всех тягостей войны кроется в общем порядке и в успешной эксплуатации железных дорог и водных путей. Мы начали с того, что расстроили железные дороги и не пользовались разумно водными путями. Военные несчастья в 1915 году, эвакуация областей с движением беженцев, совершенно надломили наши железные дороги. Мои предупреждения в мае, июне и, наконец, в июле и августе 1915 г., когда лавина беженцев и эвакуируемых с запада и грузов надвигалась на Россию, никого не убедила.
В августе и в сентябре 1915 года по всей России к востоку от мередиана Калуги движение это уже совершалось по указке начальников станций и семафорам. Это был первый приступ к анархизму на железных дорогах. Москва была забита, очередь была за Петроградом и другими серьезными узлами. В Москве и Петрограде поднялся шум, пока не приняли меры, но и эти последние были наполовину. Особые совещания Государственного Совета{88} и Государственной Думы, позванные на помощь правительством, стояли на отвлеченных